Военный трофей

И она села на место. Хвала Богине за торговые инстинкты. Нам не нужно обсуждать выгоду расширенной торговли. Судя по тому, как Мерис продолжает сверлить Симуса взглядом, я не сомневалась, что она поддержит моё решение.

— А я — против. — Архиепископ тяжеловесно встал со стула. — Мы говорим о союзе дочери Кси с немногим больше, чем варваром, да к тому же язычником. Богиня запрещает.

Ожидая этот аргумент, я поднялась со своего места.

— Возможно, настал момент для частных бесед и закуски.

Слуги внесли свежие напитки, предложили чашку супа и тёплого хлеба. Я обошла комнату, перебросившись парой слов с каждым советником, улыбаясь каждому и удостоверяясь, что в конце подойду к архиепископу. Около него стоял дьякон Броудус.

— Ваше Высокопреосвященство. — Я села рядом. — Я могу поговорить с вами лично?

— Конечно, дочь Кси. — Архиепископ занял стул рядом со мной, поправляя складочки на своём одеянии. Дьякон Броудус занял свою обычную позицию, чуть позади архиепископа, и зло нахмурил брови.

— Ваше Высокопреосвященство, прежде чем мы продолжим заседание совета, я чувствую, что должна обратить ваше внимание на то, где я спала в лагере военачальника.

— Спали? — Дризен перешёл на шёпот. — И где же?

Я подождала, пока он пригубит чай.

— В постели военачальника, Ваше Высокопреосвященство.

Он поперхнулся чаем, забрызгивая напитком одежду. С широко раскрытыми глазами архиепископ отказался от помощи дьякона и сам вытер платком пятна.

— Дитя, о чем вы говорите?

— Я говорю, что в лагере военачальника, спала в постели военачальника, Ваше Высокопреосвященство.

— О, моё бедное дитя.

Его лицо покраснело.

— Ваше Высокопреосвященство, я хотела обсудить с вами данный вопрос, так как он меня очень беспокоит.

— Дитя, я… — Архиепископ Дризен заёрзал на стуле, лицо стало пунцовым. — Нет никакой необходимости описывать подробности…

— Благодарю за вашу готовность пощадить меня, Ваше Высокопреосвященство, но я чувствую, что вы должны знать правду.

— П-правду? — На его лбу выступили бисеринки пота. Он отложил в сторону чай и стрельнул по залу глазами в поисках спасения.

— Я больше не девственница, Ваше Высокопреосвященство.

Я сделала глоток чая, чтобы дать ему время переварить информацию.

— Правда? — пропищал он. Лицо дьякона Броудуса вытянулось в трубочку, а глаза вылезли из орбит.

— Да, Ваше Высокопреосвященство. — Я посмотрела ему прямо в глаза. — У иностранного принца могут возникнуть проблемы с признанием этого факта.

Бедный человек покраснел ещё сильнее.

— Мы уверены, что будущий жених войдёт в ваше положение, дочь Кси.

— Увы, Ваше Высокопреосвященство, не все так всепрощающи как вы.

На последней проповеди он обсуждал этот момент в подробностях, и я была уверена, что моё известие он сочтёт как затруднение.

— Это может представлять проблему, дитя. — Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. — Я зря поверил, что военачальник уважает наши традиции.

Я наклонила голову.

— За всё короткое время, проведённое с его людьми, мне показалось, что они терпимы к нашим верованиям. — Я поднялась со стула. — Благодарю, Ваше Высокопреосвященство. Ваши слова принесли мне утешение.

Он выглядел успокоившимся и смущённым в то же время.

— Вы всегда можете доверять мне, Ксилара.

Я подошла к окну, стремясь проверить, что Кир всё ещё здесь. Симус уверил меня, что он не уедет раньше установленного срока, но моё сердце всё равно боялось. Быстрый взгляд в окно и я убедилась, что равнинники готовятся к уходу, но пока ещё не ушли.

С кружкой в руке ко мне подошёл Озар. Воцарилось тягостное молчание.

— Озар…

— Лара…

Мы оба рассмеялись, но Озар покачал головой, когда я попыталась заговорить.

— Нет. Сначала я. — Он убрал выбившийся из моей причёски локон. — Для Анны и меня ты как дочь, Лара. Не вини нас в том, что мы желали защитить тебя.

Слезы наполнили мои глаза.

— Я не хочу причинять вам боль, — прошептала я.

Озар повернулся выглянуть из окна.

— Я хорошо подумал, Лара. Должен признать, я молился, что всё будет хорошо. Пытался представить, что сказал бы твой отец. Когда ты сняла ту брошь с плаща Симуса, ты пыталась спасти чужую жизнь. Достойная цель. Но короли и королевы думают не об интересах отдельной личности, а служат на пользу своего народа и страны в целом. — Он повернулся ко мне. — Ты научишься быть великой королевой, Лара, но будешь несчастна и потеряешь часть души в процессе. Наступит день, когда ты примешь правильное решение, но его цена будет преследовать тебя всю жизнь. Ты будешь оплакивать людей, которыми пожертвовала, вместо того, чтобы радоваться жизням, которые спасла. Ты — Кровь, но я не могу желать тебе такой судьбы. Ещё тяжелее признавать, что наш птенец отрастил крылья. — Он рассмотрел моё лицо с кривой усмешкой. — В твоих доводах есть здравый смысл, Лара. — Он вздохнул и выглянул в окно. — Этого ты хочешь? — Он посмотрел на меня искоса. — Или точнее, его ты хочешь?

Я кивнула и подняла руку удостовериться, что корона осталась на месте.

— И кто будет управлять твоей землёй, дочь Кси? — Никакого осуждения в глазах, только искреннее беспокойство. — Ты уже думала об этом?