Военный врач. Хирургия на линии фронта

У меня для маневра было около ста футов (примерно тридцать метров), сорок из которых занимала выраставшая передо мной гостиница. Вертолет затрясло – казалось, мы разобьемся о ее крышу. За ней был крутой холм. Внезапно раздался пронзительный сигнал о падении оборотов винта, предвещавший его полную остановку. Этого еще не хватало! Я посмотрел на спидометр – он показывал двадцать узлов. Я попал в так называемое вихревое кольцо, когда вертолет полностью теряет тягу во время крутого снижения. В такой ситуации концы лопастей несущего винта создают нисходящий поток, который лишь еще больше прижимает вертолет к земле, не увеличивая при этом воздушную тягу. У меня было меньше секунды, чтобы среагировать. Нужно было увеличить обороты винта, в противном случае лопасти остановились бы и мы сразу разбились бы. Я должен был увеличить мощность, но для этого нужно было опустить рычаг, ускорив снижение. Кроме того, нужно было набрать горизонтальную скорость. Налево повернуть нельзя, потому что там стояло дерево, а справа – крыша гостиницы, в которую мы могли врезаться, но другого выхода не было. У меня для маневра было метров десять, не больше – я был уверен, что мы разобьемся, но рванул вправо и прошел в полуметре над крышей, оказавшись со стороны автостоянки. Этот маневр позволил мне набрать примерно пятьдесят узлов, и теперь, несмотря на непрекращающийся рев сигнала падения оборотов, появилась хоть какая-то тяга. Сантиметр за сантиметром мы поднимались вверх. Мне некуда было деваться, кроме как продолжать лететь в сторону холма за гостиницей. Я не знал, хватит ли мощности перелететь через него, или же мы просто врежемся. Я ничего не мог сделать. Я не хотел прикасаться к рычагам управления, поскольку мы все еще набирали высоту, и не хотел своими действиями ненароком остановить подъем, но было ли воздушной тяги достаточно, чтобы преодолеть холм?

Холм угрожающе нависал над нами, становясь все больше и больше. Под нами во все стороны разбегались овцы. Тут я увидел тянущуюся вдоль холма линию электропередачи. Обычно во время подготовки учат пролетать над телеграфными столбами, чтобы гарантированно не задеть провода. У меня для этого не хватало ни тяги, ни мощности, так что пришлось взять курс между двумя столбами, где провода висели ниже всего. Полозья шасси вертолета находятся на метр ниже фюзеляжа, и, подлетая к ЛЭП, я не был уверен, хватит ли зазора. Представив, как полозья налетают на провода и вертолет переворачивается, я ничего не мог сделать, кроме как лететь дальше. Мы вплотную приблизились к кабелю, и я на долю секунду закрыл глаза. Я так никогда и не узнаю, на каком расстоянии мы над ними пролетели. Наверное, в считаных сантиметрах.

ПОНИМАЯ, ЧТО БЫЛ НА ВОЛОСОК ОТ ГИБЕЛИ, Я РЕШИЛ БОЛЬШЕ НЕ ПЫТАТЬСЯ СЕСТЬ ВОЗЛЕ ГОСТИНИЦЫ И НАПРАВИЛСЯ В АЭРОПОРТ КАРЛАЙЛА.

Оттуда мы с Марком и Роджером вместе поехали на такси в гостиницу, и по дороге я позвонил своему инструктору Дэвиду Нейману, чтобы обо всем рассказать. Он хорошенько меня отчитал, в то время как я плотно прижимал телефон к уху, чтобы Марк ничего не услышал.

Было очевидно, что лучше не совмещать полеты и хирургию, но иногда события развивались так, что они пересекались. Как-то раз в конце октября я собирался полетать на своей одномоторной «Сессне» из аэропорта Биггин-Хилл на юге Лондона. Пока я выруливал на взлетно-посадочную полосу, мне позвонил коллега из больницы «Челси и Вестминстер» – он сообщил, что им доставили девушку с тяжелой травмой печени. Она ехала на заднем сиденье мотоцикла, который разбился на мосту Баттерси, и истекала кровью на операционном столе. Могу ли я приехать?

Обычно дорога из Биггин-Хилл до центра Лондона на машине занимает два часа. Я сказал, что сижу в самолете, который мне сначала нужно припарковать, и что буду не раньше чем через полтора часа. Консультант не мог столько ждать: «Дэвид, она умрет через полчаса, я не могу сдержать кровотечение».

Выруливая на стоянку, одним ухом я слушал авиадиспетчера в наушниках, в то время как другое было прижато к телефону – я набирал 999[64]. Я дождался ответа оператора, и он спросил, какая у меня неотложная ситуация.

– Я хирург в больнице «Честер и Вестминстер». Сейчас нахожусь в аэропорту Биггин-Хилл в Кенте, но мне необходимо через полчаса быть в этой больнице, в противном случае умрет девушка.