Военный врач. Хирургия на линии фронта

В полетах гражданской авиации ответственность за все несет капитан, но работа делится между капитаном и вторым пилотом: один берет на себя роль управляющего пилота, а второй – контролирующего. Управляющий пилот осуществляет взлет и посадку, следит за всеми пилотажными приборами и автопилотом в случае чрезвычайной ситуации. Контролирующий же пилот берет на себя все остальные обязанности, такие как радиосвязь с диспетчерами воздушного движения, и передает полученную информацию управляющему пилоту, всячески помогая ему на протяжении всего полета. Мы договорились, что я буду управляющим пилотом во время полета из Лутона в Хитроу, а он – на рейсе из Хитроу в Женеву. На Learjet из Лутона в Хитроу лететь не больше десяти минут. Между тем движение в воздушном пространстве весьма оживленное – нужно следить за многими показателями, и это очень напряженное занятие.

Мы вылетели из Лутона, и все складывалось хорошо, пока не оказались примерно в семидесяти метрах над двадцать седьмой левой взлетно-посадочной полосой в Хитроу. Посадка современных реактивных самолетов осуществляется по приборам – от пилота требуется сохранять угол снижения с помощью расположенных в кабине приборов и придерживаться нужной скорости на всем пути до самой взлетно-посадочной полосы. Любое отклонение этих двух параметров ставит посадку под угрозу.

Я отключил автопилот, положил левую руку на рычаг управления двигателем, а правую – на штурвал и стал изо всех сил пытаться поддерживать необходимые значения параметров. Поскольку я какое-то время не летал да еще и разволновался, просчитался и слишком низко опустил самолет. Скорость увеличилась до 132 узлов, в то время как должна была составлять около 127. Я поднял нос самолета, но скорость не упала. Я уменьшил тягу, в итоге скорость упала ниже оптимальной.

Капитан к этому времени уже кричал мне в ухо: «Скорость! Скорость!» У меня сердце ушло в пятки: я понял, что все может закончиться плохо. Мы приблизились к взлетно-посадочной полосе слишком быстро – это значило, что коснемся земли не раньше, чем в середине. В наушниках я услышал разговор пилота Qantas Airbus A340 с диспетчером: он говорил, что видит перед собой на полосе Learjet и не успеет приземлиться за ним, поэтому ему придется пойти на второй круг. Когда я наконец приземлился, тут же пропустил свой поворот, и капитан стал уже пунцовым от злости. Он схватил штурвал и каким-то чудом свернул с полосы, когда прямо за нами приземлился Airbus.

Мы подъезжали к месту стоянки, атмосфера в кабине была весьма напряженной. Капитан сказал, что подберет пассажиров, бросил мне план полета до Женевы и вылетел из кабины. У меня было примерно полчаса, чтобы все подготовить к полету. Будучи на этот раз контролирующим пилотом, я должен был вбить план полета в бортовой компьютер, поговорить с руководителем полетов Хитроу и диспетчерами, а также запустить один из двигателей для выруливания на взлетно-посадочную полосу. Вбив план в компьютер, я поговорил с руководителем полетов, чтобы получить данные по вылету, и увидел, что капитан возвращается с пассажирами. Получив данные, я стал вбивать их в бортовой компьютер с помощью расположенной между сиденьями пилотов консоли. Только вот каждый раз, когда я пытался ввести план полета, экраны компьютеров и главной навигационной панели гасли.

По мере приближения капитана я нервничал все больше. Решив, что нужно сделать хоть что-то, я запустил один из двигателей для выруливания на полосу. Это делается очень просто – нужно лишь нажать кнопку, но я умудрился выронить все бумаги на пол. Когда командир добрался до кабины пилотов, экраны компьютеров и главной навигационной панели ничего не показывали, а все данные по вылету валялись на полу.

Капитан посмотрел на меня и покачал головой. Я знал, что он в ярости, но явно пытался сохранить спокойствие ради пассажиров. Мне просто хотелось сойти и поехать домой. На современный цифровой монитор перед пилотом можно вывести экран любого прибора. Я так занервничал, что решил спрятать пустой навигационный экран, чтобы отображался лишь главный индикатор полетных данных на одном экране и индикаторы параметров двигателей – на всех остальных. Я думал, что успею ввести информацию, пока выруливаем на взлетно-посадочную полосу. Только вот капитан сразу все понял и взбесился окончательно. Хорошенько выругавшись, он быстро ввел план полета в компьютер, нажал несколько кнопок, и мы продолжили выруливать на двадцать седьмую правую полосу. Переговоры с диспетчерами у меня также не задались – я неразборчиво мямлил себе под нос, совершенно разбитый. Полет до Женевы прошел в полной тишине, которая не была нарушена и в совместном такси до гостиницы после прилета. Пришла пора порвать с авиацией.