Воевали мы честно

Остановились на хуторе. Рядом находились танкисты, ожидавшие, пока саперы наведут переправу через речку. Хозяев на хуторе не было. Мы зашли в дом. Внутри все было в целости. Заглянули в шкаф, набитый платьями, нам они были ни к чему. Прошли в огород. Надергали моркови. Во дворе дома раздались выстрелы. Это автоматчики, забив двух свиней, расстреливали бегавших по двору кур. Одну свинью автоматчики решили отдать на кухню, а вторую уже собирались опалить, но заметили идущих из леса людей. Домой возвращались хозяин хутора с женой и двумя взрослыми сыновьями. Навстречу им вышел начальник особого отдела. Стал выяснять, что они за люди и куда направляются. Эстонцы объяснили, что скрывались в лесу от немцев и теперь возвращаются домой. Автоматчики, пользуясь паузой, быстро загрузили туши свиней в машину и уехали. Эстонец попросил офицера дать разрешение хозяйке осмотреть усадьбу. Ей разрешили. Через некоторое время хозяйка вернулась и стала что-то возбужденно говорить по-эстонски. Начальник особого отдела поинтересовался, что она хочет. Оказалось, хозяйка жаловалась, что немцы все в доме перевернули и уничтожили всю скотину. Особист посочувствовал хуторянам, заметив, что немцы злейшие враги русского и эстонского народа. После этого эстонцам разрешили пройти в дом.

Полк быстро продвигался вперед и оторвался от штаба армии на 70 километров. Наш маломощный передатчик не мог покрыть такое расстояние, и связь стала прерываться. Начсвязи Тимофеев, с которым у нас всегда были сложные отношения, воспользовался ситуацией, чтобы избавиться от нас. У него давно была мечта иметь у себя девчат-радисток.

Сославшись на перерывы в связи и плохую работу, Тимофеев отправил нас с Труновым радистами на танки. На полковой радиостанции остались Индюков и недавно прибывший радист Михаил Васенин, парнишка из города Котельнич Кировской области.

Меня представили экипажу танка КВ. Танкисты как раз собирались завтракать, и хотя я уже поел, пришлось, для знакомства, снова сесть за стол. Столом служила плащ-палатка, разостланная на земле. Экипажи питались к этому времени самостоятельно. У всех было столько трофейных продуктов, что обходились без услуг кухни. Напрасно повар Сашка уговаривал бойцов получать обед. У танкистов были противни, на которых жарилась картошка со свининой и другие блюда, в зависимости от кулинарных способностей членов экипажей. Ребята мне понравились. Командиром был пожилой лейтенант. Водителем — старшина Васька. Артиллерист и заряжающий были примерно моих лет. Мы быстро нашли общий язык.

Примаченко собрал командиров машин и поставил задачу. Через два километра надо было взять на борт пехоту и преследовать противника, не давая ему закрепиться. Раздалась команда: «По машинам!». Колонна из десяти танков двинулась вперед. У города Пылтсамаа форсировали вброд реку. На другом берегу нас ожидала рота пехоты. Разместив на машинах десант, пошли вперед, в сторону Пярну.

У радиста в танке КВ нет почти никакого обзора. Он может смотреть только в щель водителя или в прицел своего пулемета. Я спокойно сидел в своем кресле, когда увидел, как Васька энергично задергал рычаги. Танк дернулся и остановился. Сверху глухо доносились крики пехотинцев: «Такие, разэтакие танкисты! Проклятые фашисты! Перебить их мало!». Я почувствовал, как на голове поднимается шлем. Спросил водителя, что произошло. Он только махнул рукой. Открыли люк, вылезли наружу. Оказалось, что у танка отказал правый бортовой фрикцион, поворотный механизм. Дороги в Эстонии ровные, ухоженные, но очень извилистые. На повороте фрикцион не сработал, и машина не смогла повернуть. Вдоль дороги росло ограждение из специальной породы очень крепких жилистых елочек. Танк врезался в эти елки. Ветками посшибало с брони пехоту. Почти все отделались легким испугом. Пострадали только раненный боец, его сильно помяло, и командир взвода, который пытался оттолкнуться ногой от елки и в результате получил повреждение в паху. Подъехал командир полка Примаченко. Раненых погрузили на машину и отправили в тыл. Пехотинцев распределили по другим танкам. Нам приказали вызвать летучку с ремонтниками и, починив фрикцион, догонять колонну. Машины ушли, а мы остались.

Тогда мы еще не знали, что в последний раз видим командира полка. На следующий день Примаченко вместе с командирами других частей был вызван на рекогносцировку местности. У командира-артиллериста в кармане оказалась ручная граната. Не известно почему, но она взорвалась. Артиллерист погиб, а несколько офицеров получили ранения. В их числе оказался и Примаченко. Раненых отправили в госпиталь. После выздоровления Примаченко был переведен в другой полк. Он вызвал туда и медсестру Галю Петрову.

Как только танки ушли, я доложил в штаб об аварии. Нам пообещали прислать ремонтников.