Вой Фенрира

Он указал на появившийся вдалеке пассажирский корабль. Он находился высоко в небе и, сопротивляясь стихии, стал быстро опускаться на посадочную площадку, где его уже ждали вооруженные бойцы из личной охраны Гибкинса.

— Идите в конференц-зал, а я пока встречу наших гостей.

Джозеф стал медленно выходить из кабинета. Я последовал за ним. Сегодня действительно было важное событие. Вооруженная охрана буквально высыпала на этажи и заполнила собой все свободное место. Везде сновали патрули и проверяли каждого, кто пытался подняться выше положенного яруса. Конференц-зал находился как раз возле кабинета. Небольшой, но очень компактно спланированный, он напоминал многоугольник, чьи углы формировали большой стол, за которым обычно и проводились переговоры. Я прошел вглубь него и присел за стул в самом конце помещения. Теперь оставалось только ждать. Меня тревожили мысли: еще никогда мне не приходилось участвовать в переговорах подобного уровня и волнение, забравшееся в мою голову, начинало брать верх.

Вскоре на этаже послышались тяжелые звуки шагов. Армейские, чеканившие свою поступь, они перемежевывались с легкими, едва слышимыми гражданскими. Приближаясь к конференц-залу, они становились все четче, пока, наконец, не пропали возле самых дверей.

Двери открылись. Немного хмурясь и тихо проклиная ненавистную погоду, в помещение стали входить представители компаний: сделав вежливый жест, пожилой мужчина пропустил вперед двух женщин, а затем, вошел сам. За ним последовали остальные. Последним, закрывая дверь и рассаживая прибывших гостей, вошел Джозеф Гибкинс.

— Присаживайтесь уважаемые, не надо стесняться.

Он указал на кресла.

Прибывшие коллеги не сразу, но расселись по подготовленным местам и приготовились слушать. Единственным кто так или иначе показывал свое нежелание следовать протокольным формальностям был Раймонд. Высокий, почти под два метра ростом, он казался настоящим Гулливером в этом небольшом помещении. Его выпирающие скулы и испещренное шрамами лицо, создавали устрашающее впечатление и повод тому был. Командовать огромным формированием головорезов, чьи методы войны не вписывались ни в какие рамки и противоречили всем правилам ведения боевых действий, мог только такой человек. Злой и бескомпромиссный. О его неудержимой тяге к убийствам ходили легенды. И вот сейчас, когда он сидел почти напротив меня, его взгляд то и дело падал в мою сторону.

— Что ж, — Гибкинс начал свою речь. — В первую очередь мне бы хотелось сказать спасибо нашим партнерам, за то, что они решили прибыть к нам и обсудить сложившуюся ситуацию. В данный момент, отношения между нашими компаниями переживают не самый лучший период, а точнее говоря, один из самых худших. В погоне за влиянием, деньгами и прочими элементами власти многие из нас забыли про простые человеческие деловые отношения. Те, которые складывались не одно десятилетие, но, к сожалению, забытые в угоду личной корысти и желанию иметь безграничную власть в этом регионе. Уверен, что многие из вас, — Джозеф окинул взглядом присутствующих, — хотели бы улучшения отношения между компаниями, более того, мне известно, что кое-кто хочет остановить это глупое кровопролитие, но давление, которое на него оказывают, не дает ему сказать это открыто. Однако, ситуация, которая сложилась за последнее время, угрожает всем нам без исключения и может уничтожить все плоды присутствия на этой планете, как для вас, так и для компании Солид Корпарейшен.

Гибкинс замолчал, давая прибывшим время обдумать сказанное им.

— Прежде чем перейти к обсуждению основных пунктов, оговоренных заранее, я хотел бы выслушать вас, мистер Коррел. Неужели у вас нет слов, чтобы дать оценку всему происходящему.

Джозеф посмотрел в сторону старого мужчины, чье хмурое и обезображенное морщинами лицо исказилось, стоило ему только услышать свое имя.

— Вы хотите услышать слова раскаяния, мистер Гибкинс? Сожалею, но вы их не услышите. Да, мы совершили ошибку, признаю это, но и вы не ангел. Единственное, что заставило нас прибыть сюда, так это желание избежать ненужных жертв с обеих сторон, ведь кому охота откапывать сотни трупов из-под снега и отсылать на утилизацию. Оценка? Ситуация такова, что мы оба находимся в лодке, которая вот-вот может опрокинуться и пойти на дно. И тогда не будет победителей и побежденных, будут сотни убитых и миллиарды спущенных на никому ненужную войну. Я не прав?

Старик уставился на Джозефа.