Воин

Чем ближе строй варягов (точнее, его условное подобие) приближается к Лунду, тем все более сильное впечатление производит на меня город. Нет, сама крепость не представляет собой чего-то сверхъестественного, хотя высота кольцевого земляного вала впечатляет – как и то, что по периметру он укреплен цельными стволами дерева, а поверху имеет защитный деревянный парапет. Но нет, главное отличие укрепления Лунда – это его размеры. Честно сказать, я ожидал увидеть небольшой бург, в котором могли бы укрыться горожане на случай набега и скорого штурма. Но нет – деревоземляной стеной обнесена большая часть поселения, а в качестве посада выступает лишь небольшой участок с хаотично разбросанными по нему продолговатыми скандинавскими домами.

Так что жители посада давно уже успели спрятаться в крепости. Но сейчас со всех сторон в Лунд спешно стекаются крестьяне с небольших усадеб, разбросанных на обширной территории вокруг города. Ведь Лунд на текущий момент является центром земледельческой провинции – а учитывая, что урожай уже был собран, сейчас в городских амбарах должен находиться значительный запас зерна.

Но пожалуй, главное, что меня сумело впечатлить, – это хирд датчан, выстроившихся полукругом перед посадом, прикрывая развернутые в нашу сторону ворота и беглецов, спешащих укрыться за надежной городской стеной. Хирд, внешне не уступающий числом вендской рати, замер чуть в более чем ста метрах от нас. Правда, за нашими спинами следуют еще и лучники, под сотню человек, так что викингов, выкрикивающих отборные ругательства и зовущих нас на бой, собралось вряд ли более трех сотен.

Впрочем, викингов ли? Или свободных бондов-землепашцев, имеющих дома оружие и взявших его сейчас в руки? Скорее, последнее, хотя какую-то часть вражеского войска наверняка составляют профессиональные дружинники-хирдманы.

Варяги, до того бодро шагающие вперед и сбитые в единую массу, удерживаемую от поспешного нападения на беглецов-крестьян лишь командами вожаков, при виде противника сбавили темп, очевидно, примеряясь к врагу. А я только сейчас задумался о том, что экипажи восьми ладей, целых четыре сотни руянских бойцов, подчиняются своим ярлам – а вот договорились ли сами ярлы между собой, выбрали ли они на время битвы единственного вожака?!

– Храбр, слышь, Храбр… А кто будет старшим над Ратибором?

Медленно идущий по левую руку от меня венд странно на меня посмотрел и хмыкнул:

– Князь Круто. А кто же еще?

Кожу на спине внезапно так обдало холодком…

– Подожди. Здесь и сейчас – кто будет вести людей в бой?

Венд безразлично пожал плечами:

– Каждый ярл своих воев.

Я внутренне выругался. Как так-то?! Нет, в схватках на небольших кораблях управление полусотенными экипажами было вполне по силе даже одному человеку. Но здесь, в поле – как руководить людьми? Как донести свои команды до бойцов, если в составе дружин в принципе нет младшего командирского звена (типа сержантов-десятников)? Хотя, собственно, о чем я? У нас даже нет единого вождя-командира… А между тем, четыре сотни человек, как ни крути – но сила немалая, даже в мое время. Целый батальон, елы-палы… И что, неужели мы вступим в бой по принципу «добежать до врага и ввязаться в драку»?!

– Лучники!

Неожиданно громкий крик Ратибора, раздавшийся из-за спины, заставил меня вздрогнуть и обернуться назад. Два десятка наших стрелков замерли на месте, наложив стрелы на тетивы, и их примеру последовали остальные славянские лучники. Ага – вот оно что! Одни воины будут повторять за соседями – по крайней мере, в отдельных эпизодах схватки… Между тем стрелкам до врага остается метров семьдесят, от силы – а я, честно сказать, думал, что стрелы летят дальше, сохраняя при этом поражающую силу. И что перестрелка (если будет именно перестрелка) начнется раньше…

– Бей!

Первый залп из практически сотни стрел (правда, в воздух они взвились далеко не синхронно) описал дугу над нашими головами и обрушился сверху на датчан. Но с вражеской стороны заранее послышались отрывистые команды – и прежде, чем оперенная смерть собрала бы обильную жатву, вои противника успели поднять щиты.

– Бей!

И вновь в воздух взвились стрелы, и вновь рухнули вниз – на датскую «стену щитов», не причинив противнику особого вреда. И до меня начало доходить, почему викинги не слишком активно использовали лучников. Без надобности они им – по крайней мере, в полевых схватках.

– Вперед!

Полусотня Ратибора (и я в том числе) рванула с места под рев вожака, бегом устремляясь на врага. Следом побежали дружинники с остальных кораблей, подчиняясь командам своих ярлов – но все равно славянская пехота атакует не единым целым, а разрозненной толпой, какой-то, блин, кривой волной! Клина никто выстраивать не стал – видимо, как раз по причине отсутствия единого командования… От тупости происходящего я испытал едва ли не физическую боль – а бросив отчаянный взгляд назад, смачно выругался: лучники замерли на месте, вместо того, чтобы обтекать датский хирд и стрелять викингам в спины!