Воин

– Что это ваш ярл убегает от меня, словно кошка от мышки? Может, выберете себе другого вожака, венды?!

Однако я не попался на уловку, вернув гадкую усмешку противнику:

– Если хочешь предложить себя, то это ошибка! Ты скоро умрешь! И кстати: что-то ты слишком медленный для Убийцы берсерков – может, ты просто присвоил себе чужое имя и славу, Сигурд Трусливый лжец?!

Этого оскорбления свей уже не стерпел. Яростно, громко взревев, он вновь кинулся ко мне – и вновь с длинным выпадом, целя в голову. Но этого я и ждал! И перехватив сакс обратным хватом, лезвием внутрь, шагнул вперед и чуть влево, одновременно ударив вооруженной рукой от себя. Лезвие короткого одностороннего меча отклонило клинок каролинга вправо… А обратным движением навстречу я полоснул саксом по незащищенному горлу врага! Фонтаном брызнула кровь из рассеченной гортани – и Сигурд, изумленно и одновременно с ужасом посмотрев на меня, завалился на спину.

Бешено вскричали за спиной дружинники, в один голос скандируя «Самсон! Самсон!», а перед глазами вспыхнула очередная запись:

Поздравляем! Вам присвоен особый ранг: «опытный поединщик».

+10 к силе.

+10 к ловкости.

+10 к рукопашному бою.

+10 к владению саксом.

+15 к авторитету.

+20 к известности.

– Ну, свеи! Еще кто-то готов сразиться со мной на хольмганге?! Или больше нет смельчаков, жаждущих испытать судьбу?!

На целую секунду на площадке перед крепостью повисло молчание, но после «стена щитов» распалась, и вперед вышел Бьерн, заговорив подчеркнуто уважительно:

– Ты победил нашего лучшего бойца в поединке, ярл. Лучшего из тех, кого я когда-либо знал. Если твое слово твердо так же, как твоя рука, и вы не нападете на нас, когда мы покинем бург, то и мы выполним условие хольмганга.

– Тогда валите прямо сейчас. А если кто из твоих наемников попытается сделать хоть шаг назад, наш уговор теряет силу. Да, прежде, чем тебя закроют щитами, мои лучники превратят тебя в дикобраза! Знаешь такого зверя?!

Волчья пасть явственно сбледнул с лица и попытался было шагнуть назад.

– Стой! Будивой, еще шаг – стреляйте!

Бьерн мог бы шарахнуться назад, под защиту хускарлов, он мог бы успеть – но вместо этого «голова» свеев поднял руки в защитном жесте:

– Не надо, ярл, нет нужды проливать кровь напрасно! Мы уходим.

– Для начала ответь – где сейчас Флоки?

Наемник неожиданно для меня не стал отпираться:

– Он гостит у своего тестя, Лудде. Но знай, что людей у Старого Лудде втрое больше, чем у тебя – его собственный хирд и воины трех его сыновей.

– А разве Флоки не отправил в Гардарику собственный хирд во главе с Хаканом? И не пошел вместе с ним один из сыновей Лудде?

Спрашиваю наугад, навскидку прикинув, что второй драккар должен был принадлежать кому-то из новых союзников Флоки, – и не прогадал:

– Мы слышали, что именно так, ярл.

Я едко усмехнулся:

– Тогда, значит, у Старого Лудде на одного сына меньше. И хирдманов также меньше на треть.

Бьерн почтительно склонил голову, после чего ответил:

– Имя ярла Самсона теперь будет известно во всем Уппланде. Мы покидаем бург в надежде, что ты сдержишь данное слово.

– Уходите.

Усталость неожиданно навалилась на меня, так что на хускарлов, опасливо озирающихся на моих людей и спешно следующих от ворот бурга по дороге, ведущей на запад, я смотрю с ленивым равнодушием.

– Они, скорее всего, вернутся на службу к Флоки.

Я посмотрел на подошедшего сзади Деяна, после чего коротко ответил:

– Тогда они обретут смерть.

Варяг усмехнулся, после чего добавил:

– Здорово ты Сигурда… Не думал, что когда-нибудь еще буду с тобой говорить. А что это за ратное искусство, эти хитрые ухватки, с помощью которых ты победил?

Быстро запросив требуемую информацию, я ответил пару секунд спустя:

– Это борьба, ей учили еще в греческих палестрах. И в Царьграде сие искусство еще живо.

Деян согласно кивнул, а я сделал первый шаг к воротам бурга. Но передумал – достаточно уже сегодня рисковать собой! Так что, подобрав клинок поверженного хускарла, я придирчиво осмотрел крепкий, хорошо прокованный меч с красиво украшенной рунами и рисунком змея рукоятью. После чего вложил его в собственные ножны взамен сломанного каролинга, напряженно ожидая, когда первые воины войдут во двор бурга. Однако звуков боя не раздалось – зато до меня донеслись возмущенные, яростные крики.

– Ярл, ты должен это увидеть!

Нахмурившись, я поспешил вслед за дружинниками – и, миновав ворота, отметил про себя, что толщина земляных стен достигает метра полтора у подошвы… А первым, что я увидел во дворе крепостцы, был кол с насаженной на него отрубленной головой. В обезображенном птицами и разложением лице убитого я все же узнал Ратибора – и ненависть затопила сознание так, что перед глазами встала какая-то багровая пелена…

– Будь он проклят, этот ублюдок Флоки! Атакуем хускарлов, они еще не успели уйти далеко!

Я повернул голову к Деяну, вошедшему в бург следом, но прежде чем успел бы ответить, сзади раздался встревоженный крик:

– Свеи из поселения взяли в руки оружие и напали на охранение кораблей! Они хотят сжечь их!