Воин

Мой путь заградил свей, отчаянно отбивающийся от наседающего на него Евстафия – нырнув с шагом вперед, я перекрылся щитом и одновременно полоснул лезвием сакса ниже кромки защиты, вспоров бедро противника. Тот закричал, оступился, потерял равновесие – и следующий же удар секиры крестника поверг его наземь.

– О-о-о-ди-и-и-н-н!!!

Вперед едва ли не бегом бросился оставшийся десяток викингов – умело сомкнув внахлест щиты над головами, они яростно выкрикивают свой боевой клич и несутся прямо на нас, не страшась стрел! Я осмотрелся по сторонам – и смачно выругался: уже повержены двое славян, ранены пока еще стоящие на ногах Георгий и Феодор. А четверо уцелевших свеев отступили назад, дожидаясь своих

– Щиты! Сомкнуть щиты!!!

Сделав шаг назад, я сомкнул кромку собственной защиты внахлест со щитами Горыни и Евстафия. А секунду спустя в нашу «стену» врезался клин свеев…

Май 1061 года от Рождества Христова (6570 год от сотворения мира). Уппланд, восточное побережье современной Швеции. Усадьба Флоки Мстителя. Исландская принцесса.

Крупный драккар, имеющий двадцать пять банок – то есть гребных скамей, – и в полтора раза более крупный, чем «Морской змей», носил звонкое имя Konan hafsins («Владычица морей»). Сейчас он мягко ткнулся в причал пристани, доказывая мастерство кормчего, и через довольно высокий борт на деревянный помост тут же стали прыгать викинги, закованные в ромейские чешуйчатые панцири поверх кольчуг. Каждый из крупных, крепких исландцев в свое время прошел службу в варанге, «варяжской гвардии». В Царьграде она также известна как «пеликифорос фрура» – гвардия топороносцев. И действительно, воины принцессы все как один вооружены двуручными секирами с длинными деревянными ручками, перекинутыми с помощью широких ремней за спины – но не только ими. Каждый из ее гвардейцев помимо меча (каждый!), имеет щит (одинаковых размеров круга с одним и тем же изображением черного ворона, символа Одина), и копье с необычным для севера граненым наконечником, способным пробить и простой деревянный щит, и кольчугу. Весь немалый хирд в сотню бойцов строго поделен на десятки и обучен сражаться не только по-скандинавски – строя «стену щитов» или атакуя клином, – но также и греческой фалангой, ощетинившейся пиками. Наконец, каждый из воинов имеет и собственное метательное оружие – три коротких дротика «плюмбата», вложенных в кожаные ячейки с внутренней стороны щитов. Причудливо сочетались военные традиции викингов и ромеев в тактике и вооружении личного хирда принцессы…

Наконец, на сходни ступила она – высокая, необычайно искусная воительница в посеребренном панцире и шлеме с невероятно дорогой позолоченной маской, полностью скрывающей лицо. В правой руке принцесса крепко сжала древко прочного копья, что было выточено из редчайшего персидского «железного древа», способного с легкостью выдержать рубящий удар что меча, что топора. А венчает его необычайно длинный и одновременно широкий наконечник, более похожий на не такой уж и короткий меч – и выделяющийся практически белым цветом стали. Метеоритной стали, обладающей твердостью и прочностью легированной…

Принцесса легко шла вперед – туда, где сражались свеи и венды, туда, где раздавались яростные боевые кличи, и откуда поочередно донеслось неистовое «Ратибор!» – и чуть позже «О-о-оди-и-и-н-н!». Прибытие ее воинства прошло для увлеченных бранью врагов незамеченным – что ж, им же хуже! Разве что в бурге по-прежнему ревет боевой рог, призывая соратников обратить внимание на новую опасность – но как кажется, что его просто не слышат или не замечают…

Ледяной взгляд воительницы, на секунду обращенный к маленькой крепостце, смог бы остановить сердце далеко не самого трусливого мужа. Горе тем, кто посмеет встать на ее пути, кто помешает достижению ее цели – ведь за ее спиной в ногу (!) марширует хирд лучших в Варяжском море воинов!

Ярл Самсон

Острие свейского клина ударило в самую слабую точку нашей «стены» – Георгия, и так потерявшего много сил из-за полученной ранее раны. Мой крестник был сбит наземь, а рухнувший следом бродэкс оборвал жизнь выкупленного из рабства русича – и яростно взревев, я первым бросился на викингов, атаковав левое острие клина!

Мощный толчок щита в щит противника – и я специально ударил умбоном сверху вниз так, чтобы он рухнул на умбон вражеской защиты. Мне это вполне удалось, и верхняя кромка вражеского щита опустилась вниз всего на десяток сантиметров, на секунду оголив горло и грудь свея… Викинг просто не успел нанести свой удар: мой толчок в прыжке был достаточно тяжел, чтобы пошатнуть его, чтобы руку с зажатой в ней секирой отвело назад – в то время как мой сакс моментально вошел в открывшуюся брешь, острием вспоров горло врага.