Воин любви. История любви и прощения

День за днем тихий внутренний голос настаивает на том, что правильно будет держаться подальше от Крейга. Я не хочу, чтобы эта мысль была верной. Я хочу, чтобы голос позволил нам сорваться с крючка. Но стоит мне успокоиться, как внутренняя мудрость подсказывает, что, покинув Крейга, я останусь вместе с Богом, истиной и светом. Возвращение к Крейгу ради того, чтобы справиться со смятением и одиночеством, станет предательством самой себя. Это – единственное, чего я не могу сделать. Я могу сделать второй, самый трудный, шаг в мире – могу оставить Крейга, разрушить собственную семью, попробовать жить в одиночку. И тогда мне не придется делать невозможное – предавать себя. Я хочу понять, есть ли на земле кто-то, кто не предаст меня? Я должна ответить себе: «Да! Посмотри в зеркало. Она тебя не предаст». И тут же мой вопрос меняется. Я перестаю думать, смогу ли когда-нибудь доверять Крейгу. Я спрашиваю: «Смогу ли я доверять себе самой?» Это важнейший вопрос. И я приступаю к тяжелому труду. Я развиваю доверие к себе самой. Я хочу быть человеком, способным позаботиться о себе.

Мы с Богом знаем, что делать, но все становится неопределенным, когда я пытаюсь объяснить свои чувства другим людям. Когда меня спрашивают, что произошло, мне хочется схватить хрустальную вазу и разбить ее вдребезги. Вот что случилось! Несколько раз я пытаюсь рассказать, что случилось, но каждый раз жалею об этом. Произнесенные слова делают произошедшее слишком аккуратным, слишком приглаженным, слишком заурядным. Мне не удается описать жестокость кипящего во мне страха и ярости. Слова, пригодные для дневного света, оказываются слишком уж слабыми. Закончив говорить, мне хочется увидеть в людях то же потрясение и смятение, какие испытываю я сама. Мне хочется, чтобы гремел гром и сверкали молнии, чтобы люди теряли дар речи. Но чаще всего мне самой становится тяжелее, потому что собеседники пытаются облегчить собственные чувства.

Если меня слушает человек, предпочитающий не загружать себя чужими проблемами, то мои слова заставляют его нервничать, а потом он говорит «ничего не бывает просто так», или «темнее всего перед рассветом», или «у Бога есть на тебя собственные планы». Переживать крушение моего брака слишком тяжело, поэтому человек старается отделаться банальностями. Эти избитые фразы, словно щетка, сметают мою разбитую жизнь в аккуратную кучку, которую можно обойти. Человеку хочется, чтобы я шла вперед, добивалась прогресса, пропускала все мрачное и тяжелое и стремилась к счастливой развязке. Я должна отредактировать свою историю, чтобы она вписывалась в его собственное представление о том, как с хорошими людьми происходят хорошие события, как справедлива жизнь, как все счастливо заканчивается. Я понимаю собеседника. Это отличная возможность! Самое тяжелое случается с самыми сильными людьми! Бог испытывает тех, кого любит! С этими словами собеседник разворачивает меня в другую сторону и толкает к вратам надежды. Я не желаю, чтобы меня толкали. Я направлюсь к этим вратам, когда мне самой захочется. Но собеседник не собирается ждать. Он выходит к рампе и становится героем моей истории. Я стушевываюсь перед всем этим оптимизмом и ясностью представлений и тихо схожу со сцены. Да, думаю, вы правы. Ничего в этой жизни не случается просто так.