Воин-монах на престоле

Аттис же, проникший (или, по выражению Юлиана, «погрузившийся») в грот-пещеру приглянувшейся ему прелестной нимфы, означает спустившегося на землю демиурга – Творца миров – оплодотворяющего все, поскольку он включает в себя все принципы форм расположенного под сферой Луны пространства материи. «О том же предмете, к которому подхожу я теперь, в самое время священных обрядов, философствовал и Порфирий, но поскольку я не видел [соответствующего трактата], я не знаю, сходимся ли мы, и в чем именно. Того, кого я называю Галлом, или Аттисом, я понимаю как сущность ума, творящего и порождающего все вплоть до низшей материи, содержащей в себе все логосы и причины оматериаленных эйдосов (идей – В. А.). Действительно, логосы всех не суть во всем, и в высочайших и первых причинах мы не должны искать последнее и низшее, после которого уже ничего нет, кроме разве что чего-то лишенного имени, с неотчетливыми примышлениями. Много суть сущностей и много творящих богов, но природа третьего творца, который содержит в себе раздельные логосы оматериаленных эйдосов и непрерывную цепь причин, природа предельная, преизобилующая породительной силой, простирающейся от звезд до земли – эта вот природа и есть искомый Аттис.»

Кибела, как уже говорилось выше, требует от Аттиса постоянной любви, желая отдалить его от пещеры искушений. Это следует понимать так, что богиня Провидения требует от происшедшего из нее творческого духа постоянной связи только с нею самой, не желая, чтобы этот дух отвлекался от созерцания вышнего, высшего, интеллигибельного мира вследствие унижающего и принижающего его смешения с многообразием. Созерцание интеллигибельного сохраняет в полной мере объединяющую силу, сплачивающую исконные сущности, в то время как смешение с материей ведет к ассимиляции с ее многообразной и переменчивой природой. «Ибо, приняв и содержа в себе причину всех богов – и умопостигаемых, и сверхкосмических, – она (Кибела – В. А.) стала источником умных богов. И эта богиня, будучи и Провидицей (здесь Юлиан приравнивает Кибелу к своей покровительнице – светлоокой богине Афине Пронойе – В. А.), прониклась бесстрастной любовью к Аттису, ибо не только оматериаленные эйдосы, но и первейшие причины этих эйдосов добровольно служат ей и исполняют ее волю. <…> она есть Провидение, хранительница и спасительница рождающегося и гибнущего, возлюбившая творческую и породительную причину, приказывающая ей рождать более в умопостигаемом, [чем в чувственном]; она желала, чтобы эта причина обернулась к ней и обитала с нею, и заповедовала ей не быть с иными вещами, но устремиться разом к спасительной единовидности и избежать тяготеющего к материи. Она приказала смотреть на нее – источник демиургических богов, не влекущийся в рождение и не очарованный им. Таким образом определила она великому Аттису быть еще большим творцом, поскольку во всех вещах обращение к лучшему действеннее, нежели склонение к худшему».

Загадочная звездная тиара, которой спасительница римлян от карфагенян Кибела венчает чело своего избранника пастуха Аттиса, есть не что иное, как видимое небо (покрытое звездами), а река Галла – Млечный Путь, то есть стена, воздвигнутая богами для отделения вечных и неизменных высших областей эфира от области чувственного, образованного из подверженной изменениям смеси стихий, или элементов, телесного мира.

«Ибо говорят, что там претерпевающее тело смешивается с бесстрастием круговращения <…>. И только насколько позволяет Мать Богов, этот умной бог Аттис, подобный солнечным лучам, должен прыгать и вращаться в танце. Но когда он вышел <…> за эти пределы, дойдя вплоть до низшего, миф говорит, что он нисшел в пещеру и сблизился с нимфой; нимфа здесь понимается как влажность материи. <…> Аттис, <…> тот, что увенчан звездной тиарой, положил в основание своего владычества жребии (судьбы – В. А.) всех тех богов, которых мы видим в видимом космосе. Все, что его, – чисто и незапятнанно и простирается столь далеко, сколь и Млечный Путь. Окрест этого места к бесстрастному уже примешивается страстное, начинает существовать материя, так что и общение [с ней] есть нисхождение в пещеру – это не может быть угодно ни богам, ни их Матери <…>».