Воин Сумрачных гор

– Благодарю, принцесса, – застегнув браслет на запястье, вампир низко поклонился.

– Тебе нравится качаться в гамаке? – эльфийка взяла его за руку.

– Ой, ребята! Если так пойдет и дальше, принесет шефская дочка в подоле межвидовой гибрид, – издевательски вздохнул Шота.

Заметив, что слова оборотня сильно обидели принцессу, Алайни приобнял ее за плечо и повел к гамаку Господина. Лиса неспешно потрусила за ними.

“Почему Алайни не родился эльфом?” – спрашивала Ниллин хитроумную природу, глядя в удивительные небесно-голубые глаза молодого вампира, с которым присела рядом в гамаке.

Распри из-за рогов не произошло бы, если бы она как прежде заботилась о спасении невинных созданий. В добровольном заточении у нее обострилось чутье разума. Ниллин почувствовала, что прибрежный козел попал в беду, и могла бы его спасти, если бы захотела. Под ее бездейственным присмотром загнанное в реку животное отчаянно боролось за жизнь, пытаясь отбиться от хищника. Переживая боль и страх козла, эльфийка в то же время чувствовала отчаянную потребность вампира в долгожданной добыче. Если бы она испортила Алайни охоту, его репутация великолепного охотника была бы подмочена, он винил бы себя в допущенной ошибке, страдал. Ниллин изменила прежде незыблемому принципу, согласилась принести жизнь в жертву чьей-то гордости. Хуже всего, что совесть не сильно корила ее.

Алайни был лучше, чище прожженных негодяев из ее теперешнего окружения. Просматривать его мысли было не страшно и не противно, девушку немного коробило только от изредка попадавшихся охотничьих воспоминаний.

– Хочу увидеть твои горы, – остановив ногой покачивающийся гамак, Ниллин заключила жесткую кисть руки вампира в плен своих ладоней. – Покажи мне их.

Избранный рыцарь исполнил ее пожелание. Закрыв глаза, девушка очутилась на высоком утесе и вздрогнула, увидев далекую полоску реки, белой от бурлящей пены. Золотистые скалы украшали причудливо изогнутые деревья, как будто вырастающие из камней. Вдали шумел, изливаясь стремительным потоком, узкий водопад.

Не успела Ниллин насладиться красотой ущелья, как память Алайни перенесла ее в другое место. Девушка увидела с заснеженной горной вершины хвойный лес, обвивающий соседнюю гору, точно зеленая лиана. Мгновение спустя Ниллин переместилась в тот тенистый лес, взобралась на огромный гладкий валун и разглядела внизу стада животных, пришедших к реке напиться воды.

Алайни оберегал ее от неприятных впечатлений: не показывал, как он охотился и питался. Внезапно юноша перестал управлять течением своих воспоминаний. Ниллин увидела взрослого лесного вампира с черными, более темными, чем у ее рыцаря, волосами, заплетенными в косу. Прижав к огромному гладкому камню пятнистого оленя, он алчно поглощал его кровь, но вдруг отпустил добычу, оглянулся и широко оскалился, показывая окровавленные острые зубы.

Раздался жалобный писк.

– Алайни?! – удивленный вампир перестал скалиться.

– Папа, я голоден, – в светлых глазах охотника отразился вампиреныш лет пяти от роду, испуганно повесивший уши.

– Знаю, малыш, но эту трапезу я разделю с горами. Попрошу их о помощи и защите моей семьи.

– Ты ранен? – мальчик понюхал кровь, текущую по ноге отца из круглой ранки на бедре.

– В меня стреляли, – вампир лизнул сына в нос.

– Ты влез на скотный двор, и деревенский мужик подстрелил тебя из ружья? – ребенка позабавила мысль о том, что его отец неудачно поохотился в людских владениях.

– Нет, – лесной охотник зашипел на сына. – Возвращайся в пещеру, Алайни! Оставайся с матерью, пока я не приду за вами.

– Что случилось, отец? – сердце вампиреныша забилось быстрее.

– Вернулся наш враг.

Отец Алайни полоснул охотничьим ножом по шее оленя, углубляя место укуса. Кровавый ручеек заструился по желтовато-серому камню, упал на серебристую скалу и, извиваясь, голодным змеем устремился к всклокоченной, словно грива загнанного единорога, горной реке…

– Простите, принцесса, – тяжело дыша, извинился сбежавший на дерево Алайни. – Вижу, вы напуганы.

– Тебе кажется. Я вовсе не испугалась, мой благородный рыцарь. Меня лишь охватило маленькое волнение, – пытаясь успокоиться, Ниллин похлопала ладонями по коленям. – Расскажи, что было дальше? Твой отец победил противника?

– Враг убил его и маму, – подав девушке руку, Алайни показал ей свою семью. – Горы их не защитили.

– Представляю, как тебе было страшно. Ты был совсем маленький.

– Родители часто приходят ко мне в воспоминаниях.

– Я очень хочу вспомнить маму, – вздохнула Ниллин. – Но не могу. Я ведь ни разу ее не видела. Отец прятал ее портрет. Говорил, что я окажусь в опасности, если запомню ее лицо. А кем был тот враг, убийца?

– Это вам тоже опасно знать.

– Он здесь, в лагере?

– Больше ни слова о нем, – спрыгнув с ветки, Алайни повалил девушку в гамак и прикрыл ей рот рукой.

– Я найду злодея, – сквозь его пальцы проскрипела Ниллин. – Влезу в каждую наемничью голову и вытащу изобличающие воспоминания.

– Не рискуйте жизнью, принцесса, – шепнул в ее ухо Алайни. – Моя забота – оберегать вас, а не наоборот. Я справлюсь сам.