Война

Зз-помм! — И опять кричит кто-то. Похоже, Гойслер из моего отделения. С того края прибежал Вейс с повязкой на голой руке.

Солнце садилось. Слева над лесом висел серп луны. Стало совсем тихо. Рядом Вейс делал перевязку. Солнце село, и на землю упали тени от луны.

Я встал и подошел к Вейсу.

— Я принес твой рукав. Что с рукой?

— Болит, но это пустяки, — ответил он удивительно беззаботно и бодро. Но был очень бледен.

Я сунул ему рукав. Прибежал Экольд.

— Что случилось?

— Рота отступает. — Он не посмотрел на меня и быстро побежал дальше. Это было на него не похоже…

Значит, отступление?

Эрнст собрал роту и выставил тыльный дозор и патруль для прикрытия флангов.

— Назад топаем? — пробормотал кто-то.

— Где Фабиан? — спросил меня Либольд.

— Не знаю, — сказал я и отвернулся.

Мы продвигались перелесками. Справа у кого-то погромыхивал шанцевый инструмент. Там тоже шли войска. Все шагали молча.

Остановились. Сюда стягивался полк. В некоторых ротах едва набиралось чуть более сорока человек.

Молча стоял Эрнст перед ротой.

Я тихонько спросил его:

— Господин фельдфебель, где господин лейтенант?

— В ближайшем лазарете.

— Известно ли господину фельдфебелю, что с ним?

— Должно быть, тиф.

Мы шагали по той же дороге, отступали. Мне было так худо, что я не мог слова вымолвить. Тел ом-то я был здоров, только очень голоден. Но как же так — мы отступаем! И долго ли этак будет? Мысли у меня путались. Луна скрылась. Хоть бы на походную кухню наткнуться!

Мы остановились на дороге, проходившей по возвышенности.

— Кто там лежит? — спросил Эрнст и указал на откос у дороги.

— Какой-то офицер, — ответил я и спустился вниз. Он лежал, закутавшись с головы до пят в плащ-палатку. Я оторопел.

— Господин лейтенант!

Он скинул плащ-палатку и начал озираться по сторонам.

— Как же вы попали сюда, на этот мокрый луг, господин лейтенант?

— Ренн? Мне немного полегчало, слава богу.

Я помог ему встать и подняться на дорогу.

— Я пытался добраться до лазарета. Но его, должно быть, захватили французы. А дальше идти я уже не смог.

Наши тем временем ушли вперед. Нам тоже надо было топать за ними. Я поддерживал лейтенанта. Брось я его там, он бы тут же попал в плен. Он был большой, тяжелый и никак не мог поспеть за отрядом. Мне приходилось его тащить. Скоро я весь взмок, и моя правая рука онемела, так как он все время на нее опирался. Придумать бы что-нибудь!

— Оставьте меня здесь, — сказал он тихо. — Я так быстро не могу, все плывет перед глазами.

— Ни в коем случае! — сказал Эрнст. — Мы с Ренном уж как-нибудь доставим господина лейтенанта на квартиру.

Он подхватил лейтенанта справа. Эрнст был очень сильный малый, и у него не было при себе ни ранца, ни винтовки. Однако тащить лейтенанта становилось все тяжелее. Порой он издавал горлом какой-то странный, пугающий звук. У меня уже с кончика носа капал пот.

— А вот и полевая кухня, — раздался вдруг голос Гартмана.

Мы вывели лейтенанта из колонны. Ротный фельдфебель и ездовой помогли ему влезть на козлы.

Мы побежали догонять роту. Я налетел на дорожный столб и, шатаясь, поплелся дальше. В голове у меня во время этой беготни царила полная неразбериха.

Забрезжил рассвет.

С позавчерашнего вечера у нас не было ни крупинки во рту.

Когда я прибежал, наша рота уже стояла перед двором, где у нас вышел спор с капитаном второй роты.

Лейтенант фон Бём размещал людей. Не он ли теперь наш ротный? Он помог Фабиану спуститься с козел и повел его в дом. Экольд принес туда еду.

— Этот ротный будет совсем другого толка, — сказал Цише.

— Где твой рукав? — спросил я Вейса. Он стоял возле кухни — грязный и белый, как мел, — и что-то хлебал.

— Я потерял его. — В глазах его застыл страх, но не такой, как под пулями.

— Почему ты не сходишь к врачу?

Он покачал головой.

— Ну, почему?

— Ты должен помочь мне остаться с нашей братвой.

Может, ему все еще хотелось показать, что он не трус?

— Но тогда тебе надо раздобыть себе новый мундир. А то ведь заметят, что у тебя с рукой.

Он кивнул. Что-то с ним было сегодня не так. Меня очень подмывало спросить его, почему он решил остаться. Но, как видно, ему не хотелось говорить.

Тем временем совсем рассвело. Мы улеглись в амбаре. Я очень устал и зевал. А уснуть не мог. До чего все гадко!

Вдруг меня стало знобить. Может, я заразился от лейтенанта?

Я вскочил. Кто-то придавил меня, а мне нужно было на двор и при том безотлагательно, и я отпихнул его и выполз наружу. Светило солнце.

Походная кухня уже дымила. Я побежал в сад за домом.

Меня здорово пронесло.

Когда я встал, то сразу почувствовал себя легко, но в теле была слабость. Я пошел обратно.

На дороге стояла крестьянская повозка. Бём вывел из дома нашего лейтенанта и помог ему сесть в повозку. Лицо у лейтенанта осунулось, как у старика, а щеки пылали от жара.

— Привет родине! — крикнул Бём.

Фабиан подал ему руку и печально поглядел на меня. Повозка отъехала.

Отступление

— Приготовиться! Через полчаса рота должна быть построена.

Мы снова шли вперед. Как ни странно, но мне было все равно, куда идти. Солнце жарило во всю прямо над головой. Мы двигались влево к лесу. Впереди высился довольно большой холм.