Война

Бём подозвал командиров отделений.

— Мы состоим в арьергарде и получили приказ совместно с пулеметной ротой и дивизионом полевой артиллерии удерживать французов. На холме никто не должен находиться кроме дозорных.

— А полевая кухня прибудет? — спросил Эрнст.

— Нет, она уже отступила вместе с обозом.

Я почувствовал, что не стою на ногах, и лег под деревом. Было необыкновенно тихо. Только мухи жужжали. Пахло свежей смолой. Между елями сияло темно-синее небо. Дома у нас, над горой, тоже было такое небо.

А если французы, не ожидая засады, пойдут по дороге? Я почти обрадовался этой мысли и тотчас заснул.

Проснулся — лежу в лесу. Лучи солнца падают уже косо. Голод заставил меня подняться. Чудно было не видеть никого вокруг себя.

Все сидели чуть поодаль в тени под деревьями и слушали, что говорил лейтенант.

— Этого я французам не позволю — следовать за нами по пятам, словно они нас победили. Ведь эти собаки настолько трусливы, что они теперь и носа не кажут. И обнюхивают каждый куст — не спрятался ли там немец.

Кто-то, запыхавшись, сбежал к нам с холма:

— Господин лейтенант! Они идут по дороге!

— Занять высоту! Не стрелять, пока не подойдут на сто метров!

Развернувшись в цепь, мы стали бегом взбираться вверх по холму. Через двадцать шагов лес стал сползать вниз по другому склону. Справа по дороге шел французский головной отряд, небольшая кучка людей.

Рррррр! — застучал наш пулемет по ту сторону дороги.

Французы бросились врассыпную и залегли в канаве.

Шш! Шш! — пролетело над нами и ударило где-то сзади в лесу.

Справа стучало несколько пулеметов, временами слышалась беспорядочная ружейная стрельба. Небольшая, поросшая лесом возвышенность закрывала нам обзор впереди.

Справа обстрел прекратился. Били лишь наши орудия.

Мы ждали. Снова застучал справа пулемет, но вскоре замолк. Наша артиллерия тоже прекратила огонь.

Шш! Зз! Зз! Зз! — летит прямо на нас и проносится с воем.

Рам! Ра! Рамм! — рвется сзади в лощине.

Зз! Зз! Зз! Зз! — теперь палят справа.

— Тсс! — предостерегающе зашипел Цише.

Я увидел, что слева из леса выходят трое. Медленно направляются к нашему холму.

Рамм! — ударило слева позади нас в лесу. Обнаружили они нас, что ли?

Крапп — парр! — Похоже, снаряд взорвался в кроне дерева.

Из леса, беспорядочно рассыпавшись, вышло уже человек десять, и еще продолжали прибывать.

— Взять каждого на мушку, снять затвор с предохранителя, — совсем тихо скомандовал Эрнст. Мы шепотом передали приказ дальше.

Шш! Шш! — снова бьет сзади наша артиллерия, но, сдается мне, совсем издалека.

Я прицелился в одного, медленно поднимавшегося по склону холма с ружьем наперевес.

— Огонь! — звонко крикнул Эрнст.

Я спустил курок. Затрещали выстрелы. Мой упал. Несколько французов еще бежали, потом бросились на землю. Я выстрелил в ближайшего справа.

По лесу разносился грохот — такой сильный, что нельзя было распознать — откуда он, с какой стороны.

Зз! Зз! — прожужжали над нами пули.

Строчили наши пулеметы. Я видел, как Гартман, лежа справа от меня, заряжал, стрелял и снова заряжал. Он был словно в лихорадке.

— Не суетитесь, стреляйте точнее! — заорал Эрнст.

Стрельба немного утихла, и мне показалось, что наши батареи прекратили огонь. Не слышал я и пулеметов.

— Отходить! — передали слева по цепочке.

Ружейный огонь прекратился. Позади нас рвались снаряды. Мы поднялись и стали спускаться вниз по склону.

Крамм! — под кустарником, вправо от меня, черным фонтаном взметнулась грязь.

Пакк! — врезалось в землю слева и чуть ближе.

Краппрамм! — разорвалось, не долетев до верхушки дерева. Крона обломилась и рухнула на нижние ветви.

Двое стремглав промчались мимо. Кинуться бежать и мне, что ли, тоже? Гартман шагнул ко мне.

Вакк! — в землю.

— Теперь давай! — сказал я и бросился бежать, петляя между деревьями.

Крамм! — взметнуло слева фонтан грязи.

Лес редел, впереди — только кусты кое-где.

Крамм! — справа позади нас.

Мы прорвались. Я приостановился, глянул назад. Прямо позади меня еще бежали наши. Цише с ними не было. Нет, вот он, не слишком-то проворно появился из-за куста, все время озираясь по сторонам.

— Куда же вас так несет? — крикнул он. — Гляди, как разогнался!

Я отвернулся. Они смотрели на меня. Сдурели мы — понеслись как угорелые! Я был сам себе противен.

— Внимание, Ренн! — крикнул Эрнст. Я вздрогнул, он подал знак для сбора.

Французы продолжали вести огонь из леса, с разных точек. Мы отступили и повернули на дорогу. В сумерках обнаружили, что здесь уже собрался весь наш батальон. Быть может, даже и другие части. Стало тихо.

С заминками и остановками продолжали передвижение. Впереди шла батарея. На задней повозке тарахтело железо. Свет луны падал на темный ящик, из которого торчали какие-то брусья. Я чувствовал себя скверно и казался себе жалким.

Мы снова пришли в ту деревню, где в тот раз сцепились с капитаном. Потом — в следующую, неподалеку от этой. Будем, значит, топать весь путь обратно?

Останавливались раз, два.

Луна зашла. Совсем стемнело.