Война

— Куда идти? — спросил Фабиан.

— Эта местность нам не знакома, господин старший лейтенант. Каждый раз мы выходим на передовую в другом месте.

— Хорош проводник!

Один из наших унтер-офицеров сказал, что он знает дорогу до перекрестка, а там, видимо, нужно будет взять влево.

Мы свернули с дороги на рыхлую пашню, чтобы обойти деревню, в которую нет-нет да постреливали. На пашне наш походный порядок вскоре нарушился. Сзади все чаще стало доноситься: «Стойте!»

Солдаты, большинство которых впервые попало на фронт и к переходу ночью по пашням не привыкли, растянулись редкой длинной цепочкой по вязкой глине. В такую непроглядную темень все вокруг — и земля, и небо — сливалось в единое целое.

— Господин старший лейтенант! — сказал унтер-офицер. — Я не знаю, где мы находимся. Все размыто да еще так разъезжено, что не понять — дорога под ногами или целина. Мне думается, лучше повернуть назад и отыскать большую дорогу.

— Хорошо, ведите! — Я подивился спокойствию Фабиана.

Мы свернули резко влево.

Опять подбежал кто-то, чавкая глиной:

— Господин старший лейтенант Фабиан!

— А, это вы, Шуберт?

— Я наткнулся на отставших из вашей роты и подумал, что вы не знаете дороги. Вы можете примкнуть к моей роте. До траншей нам по пути.

— По хорошенькому месиву приходится нам тащиться!

Дождь прекратился.

На какое-то мгновение повеяло трупным запахом. Неожиданно начался спуск — куда, понять вовсе было невозможно. Я поскользнулся и съехал на заду по мокрой глине в неглубокий окоп. Где-то поблизости, похоже, гнил еще один труп. Ощупью выбираясь из окопа, я натыкался на щебень, на куски рельсов.

Потом некоторое время мы шли поперек поля, вглубь. А затем повернули налево, на дорогу.

— Задержитесь здесь, Ренн, и посмотрите, вся ли рота в полном составе!

Сгорбившись, люди тащились по грязи мимо меня. Каждый спрашивал:

— Скоро придем? Передохнуть нельзя?

Неожиданно колонна кончилась. Последний сказал:

— Они уже давно отстали.

Я продолжал стоять и ждать.

Никто больше не появлялся. От ушедших вперед уже не доносилось ни звука. Я бросился догонять их.

Понемногу становилось светлее. Но продвигался я вперед с трудом. Твердое основание дороги было покрыто скользкой глиной. И плащ-палатка мешала. Наконец я догнал колонну и побежал дальше.

Старший лейтенант велел мне догнать лейтенанта Шуберта и попросить его остановиться еще раз.

Я побежал дальше. От дождя все на мне затвердело и стало тяжелым. Рота сильно растянулась.

Наконец я добрался до головы колонны. Пот катился с меня градом. Лейтенант что-то пробурчал, но все же приказал остановиться.

Когда наша рота подтянулась, колонна медленно двинулась дальше. Дорога пошла полого вверх на холм, откуда мы свернули направо в ложбину.

До нас здесь, по-видимому, останавливалось еще одно соединение. Подойдя ближе, я увидел две колонны автомашин, перегородившие дорогу. Только слева оставался узкий проход. Один за другим мы стали пробираться по нему.

Впереди, совсем неподалеку, шла жаркая перестрелка.

Несколько снарядов пролетело низко над нами и разорвалось позади на холме. Наши тяжеловозы стояли в упряжках спокойно, будто им все вовсе нипочем. Солдаты разгружали громоздкие снаряды, мы перешагивали через них.

Слева, на крутом склоне, нам открылась траншея, в нее-то мы и свернули. У развилки траншеи стоял лейтенант Шуберт.

— Я полагаю, вам теперь нужно направо, — сказал он. — А нам надо быстрее догонять свою роту! Скоро уже светать начнет.

И он побежал налево. А мы двинулись дальше направо. Стрельба становилась все слышнее. Темные облака освещало багровое зарево.

Фабиан поднялся на стрелковую ступень и выглянул из окопа.

— Это что там — Буррэн?

Мы тоже выглянули. Впереди на расстоянии двухсот-трехсот метров от нас горела деревня, и над ней беспрерывно рвалась шрапнель.

— Это не Буррэн, — сказал один из провожатых. — Но что это, я не знаю.

— Там слева лес. Судя по карте, это Буррэнский.

— Нет, это не Буррэнский.

— Пошли дальше! — сказал Фабиан.

Слева, у блиндажа, взад и вперед ходил часовой.

— Как называется деревня там, впереди?

— Не знаю.

— Кто размещается в этом блиндаже?

— Штаб нашего батальона.

— Что это значит: штаб нашего батальона? Ренн, пойдите узнайте!

Я, спотыкаясь, спустился по узкой лестнице. В тусклом свете я с трудом разглядел тощего офицера в грязной шинели. Он сказал мне, что перед нами действительно Буррэн, только мы забрали слишком далеко вправо — попали в расположение соседнего полка.

Я выскочил наверх.

— Всем из окопа! — приказал Фабиан.

Мы ползком выбрались из окопа возле часового. От спешки плащ-палатка попала мне под ноги, и я скатился вниз.

Вся земля была взрыта воронками в рост человека, и мы пробирались по гребням воронок, сворачивая то вправо, то влево. Ни былинки не осталось на земле. Воронки кончились, и потянулся ровный луг.

Мы шли неподалеку от леса, а потом резко свернули к его нижнему краю. Там стояла санитарная повозка. В упряжи лежали две убитые лошади.

Из леса вышел солдат.

— Я должен передать господину лейтенанту блиндажи. Наша рота ушла несколько часов назад, чтобы засветло добраться до запасных позиций.