Война. 1941—1945

Наступление Красной Армии началось 12 июля прошлого года, и оно продолжается. Двести двадцать пять дней непрерывных боев. Пройдено расстояние, равное пути от Кале до Берлина. Наступление происходит на длиннейшем фронте, равном фронту между Осло и Биаррицем.

Так воюет Россия, и она так воюет потому, что действительно думает о будущем, потому, что действительно хочет мира.

Победы Красной Армии приводят в ярость немцев. Они ведь думали захватить Россию в несколько недель, они ведь давно похоронили Красную Армию. Они сейчас не только обозлены, они растеряны: они не могут понять, как глубоко демократическая, народная армия Советской республики бьет профессионалов войны, специалистов по военным походам, знаменитый рейхсвер. Немецкая военщина — это искусственно выведенная порода. Я убежден, что Рейхенау или Рундштедт детьми играли не в прятки, а в охваты. Они воспитывались на магических словах: Клаузевиц — Шлиффен — Канны — клещи. И вот пресловутые «клещи» попали в руки русских, любимец рейхсвера «котел» оказался на нашей кухне, в этом «котле» только что выкипели десять немецких дивизий. Кто станет отрицать военные качества немецкого солдата? С детства они жили одним: подготовкой к войне. Они в мирное время были не штатскими, но только уволенными на побывку, временно исполняющими обязанности рабочих, приказчиков, скотоводов, пивоваров или философов. Мир не видел столь идеальной армии завоевания, как та, что 22 июня 1941 года перешла наши границы.

И вот эту армию бьют русские.

Я понимаю возмущение и растерянность немцев. Я не понимаю смущения некоторых друзей. Порой мне кажется, что владелец аптекарского магазина, о котором я упоминал, любил нас куда больше, когда он думал, что мы слабы. А ведь ничего нет приятней в союзнике, чем его сила. Немцы нашептывают: «У русских, упоенных своими победами, проснулись инстинкты завоевателей». Это низкая клевета. Русский народ никогда не любил войны. Будучи смелым, он оставался миролюбивым. Только тогда, когда враг врывался на русскую землю, когда он оскорблял ломоть хлеба и сон ребенка, русский народ отдавался с душой войне. Так было в дни нашествия татар, поляков, французов. Так случилось и теперь: народ-пахарь, народ-строитель, народ-певец стал народом-воином. Мы не разлюбили серпа во имя меча. Мы научились воевать, чтобы уничтожить носителей войны, но мы не стали от этого ни завоевателями, ни профессионалами походов. Русские солдаты между двумя боями говорят о земле, о льне или о гречихе, о пчелах или о яблонях, о семьях, о свадьбах, о детях, о мирном прошлом и о мирном будущем.

Сила и миролюбие хорошо дополняют друг друга. Двадцать шесть лет тому назад штыки первых красноармейцев отстояли молодую республику от войск кайзера. Тогда слова о братстве многие приняли за слабость, за отречение России. Наша страна показалась кой-кому бесхозяйным добром. Даже румынские бояре под шумок оторвали кусище.

Теперь, когда Красная Армия показала свою силу, разбойники, естественно, встревожены. Но почему смущен владелец аптекарского магазина? Россия не завоеватель. Россия хочет только того, что принадлежит ей по праву.

Любя мир, русские хотят покончить с вечной угрозой германских хищников. Эти мысли связаны с тревогой за наших детей и за будущее мира.

Есть побежденные, у которых победители многому учились. Народы Европы ненавидели захватчика Наполеона, но за Наполеоном виднелась, хотя бы изуродованная, тень французской революции, прогресса, Декларация прав человека и гражданина. Русские офицеры мужественно сражались против Наполеона. Они вернулись из Парижа, воодушевленные идеей свободы, и десять лет спустя в Петербурге разразилось восстание декабристов. Испанец Риего сражался против солдат Наполеона, но после изгнания французов, воодушевленный идеями, пришедшими из Франции, он вступил в бой с испанскими тиранами.

Что стоит за спиной солдат Гитлера? Убожество, дикость, прусская военщина, мракобесие «расовой теории», аморальность и жестокость. Необходимо зарыть этот труп, не то он заразит своими миазмами землю.

Мы далеки от желания навязать другим наши идеи, наши вкусы, наши распорядки. Различными путями приходят люди и народы к справедливости. Когда мы думаем о необходимости уничтожить фашизм, нами руководит не фанатизм, а душевная чистота и тревога за судьбы следующего поколения.

Недавно исполнилось десять лет со дня фашистского мятежа в Париже. 6 февраля 1934 года было прелюдией к 14 июня 1940-го, когда гитлеровцы вошли в преданный французскими фашистами и полуфашистами Париж. Я был в этом городе и 6 февраля, и 14 июня, я знаю, что такое микробы фашизма. Знает ли об этом беспечный владелец аптекарского магазина?