Война 2020. Первая космическая

И тем, кто переводит «никогда» во «впервые», как правило, приходится солоно.

Сильно ты расстроился, Бобби-бой, сильно. Конечно, не каждый день тебя так подставляют «земляные червяки», ой, не каждый… Так что неудивительно, что про мирно пашущий за стенкой ноут ты просто забыл. Или не знал. А зря. Всегда надо знать, с кем ты имеешь дело. И что у русских нет ничего более постоянного, чем временное. Как там говорится в старом анекдоте про потерянный эшелон с ракетами: «Пока в России существуют разгильдяи – ее не поставить на колени». Ну и результат – Джеймс Бонд из тебя получился хреновый. Чем мы сейчас и воспользуемся.

Письмо с условным сигналом… Запрос на печеночный паштет в следующей партии продуктов. Бр-р. Ненавижу. Это уж точно, случайно она заказала бы эту гадость – откуда это? Из Швейка? – только в случае психологических проблем у нее самой.

Так. Что бы я сделала на месте этих улыбчивых ребят? Почту принять, а вот переслать ее адресату – ах! Позабыла бы. В принципе письмецо невинное, но береженого, как известно… Надо принимать другие меры.

Так. Думаем.

Американцы каким-то образом заблокировали спутниковый канал.

А вся связь идет именно через спутники… кроме аварийной! Так. Передатчика два – один на станции, другой в «Союзе». Нет, три, считая резервную «Козявку». Или четыре – считая «Орион»… но «Орион» мы считать не будем. Засекут амеры выход? Обязательно засекут. Значит, надо замаскировать нашу лихорадочную активность. Как?

Проверкой.

– Houston, here's Vega One again.

– Привет, Настя. Чем можем помочь?

– Хьюстон, я немного беспокоюсь по поводу сброса связи. Хочу протестировать прямой линк по аварийному каналу. Можешь связаться с Королевом и предупредить, что я просто хочу провести двусторонний тест? Мало ли что еще отвалится.

– Окей. Минуту… – Там, в Хьюстоне, зашебуршились. Отказать в аварийной связи они не могут, даже если и подозревают что-то. – Хорошо. Мы связались с Хабаровском – над горизонтом из ваших станций только Дальний Восток. Они тебя ждут.

Дура. Надо было подождать хотя бы часик – тогда на видимой ей стороне Земли оказался бы еще и Красноярск. Ну ладно, Хабаровска тоже хватит. Говорить все как есть? Не стоит. Американцы наверняка слушают частоту и к чему-то подобному готовы. Просто подать тот же сигнал. С ней свяжутся, уже по защищенному каналу. Найдут способ.

14:45 мск (21:45 хбр)

Окрестности Хабаровска

Станция связи с космическими аппаратами

– Тарщ майор, вызов с «Селены»!

– Прими сам, не до того. – Лейтенант, только в июне из училища, забубнил в микрофон образца как бы не золотых шестидесятых – впрочем, надежный, как кувалда. А что габариты и вес соответствующие – плевать.

Прежний хозяин пульта, майор, с началом веселухи переброшенный на внезапно ставшие более актуальными военные дела, в окружении таких же, как он, зубров стучал по клавиатуре, жевал так и не зажженную сигарету. Впрочем, похоже, скоро можно будет курить, не стесняясь. Они-то в списке целей однозначно прописаны, так что кто не курит, кто не пьет – тот помрет совершенно здоровеньким.

– «Легенда-три»: прошла команда… Есть включение двигателей.

– Ждем.

Летеха, что называется, очковал. Первое самостоятельное дежурство, причем вынужденное, до войны ему б еще месяца три только «ключи подавать», – и сразу аварийный вызов.

– Тарщ майор. Вега-один на связи. Странная она какая-то.

– Отлюбись. – Майор сидел «на космонавтах» четыре года, но сейчас ему было не до них. Они славные ребята, но сейчас он уже был на войне. А они нет.

– Тарщ майор, она просит срочно связать ее с командой поддержки.

– Фигержки. Сам, млять, работай! Ты и есть поддержка! У меня своих… Есть отсечка. Снимаем траекторные данные. Что ей там понадобилось?

– Просит передать, чтобы в грузовик положили печеночный паштет.

– Чи-иво-о-о???…,… и…! Пошли ее на фуй, можешь даже невежливо. – Что-то колыхнулось в памяти и сразу было забыто. Сейчас летящий по орбите радар был важнее. – Лещенко! Элементы с «трехи» поступают?

– Так точно. Траектория расчетная, через сорок, минут аппарат будет над заданным районом. Прошу передать готовность на Ужур.

– Не сцы, они как пионеры – всегда готовы. Сопровождай машину. Могут попытаться сбить. Ложные цели и двигатели орбитального маневрирования – в полную готовность. Отстрел при первом же пуске. – И уже себе под нос, видимо, обращаясь к полусжеванной сигарете: – Баба в космосе – песец. Совсем зажралась, Терешкова херова.

Это лейтенант передать не решился. Он и не мечтал попасть на пост связи с космонавтами, довольствовался пока подстраховкой более опытных офицеров на работе с полудохлыми гражданскими спутниками. На самый ответственный пульт его никто допускать не собирался еще года два. Но все изменилось, бывший главный канал стал наименее важным, и его мечта – говорить с небожителями – исполнилась. Как это бывает почти со всеми мечтами и почти всегда – исполнилась она совсем не так, как он представлял. По-дурацки. По-стыдному.