Война

Она наблюдала за пылающими пожарами, пистолетами, ножами и металлическими трубами, за дымом, переполнявшим небо, за кровью. Она видела, как они паникуют, бегут, словно топчущий скот, кричат, набрасываются друг на друга, раздирают и сражаются друг с другом, чтобы остаться в живых. Она видела, как они выбивают окна, стреляют в друзей и соседей ради их машин, крадут, прячут еду, угоняют лодки.

Вначале они делали всё возможное, чтобы унести ноги. Затем, не сумев унести ноги, они делали всё возможное, чтобы просто выжить.

Идти было некуда.

Ещё больше образов навалилось на неё, пытаясь протолкнуться в её сознание. Слишком многое жило там, даже когда она не старалась. Воспоминания смешивались с интуицией, кусками прошлого, возможного настоящего, разумами тех, кто рядом, и тех, кто далеко.

Некоторые из тех, с кем она связывалась, были её — из её жизни, её воспоминаний. Другие просто были важны в каком-то отношении, видимом или невидимом. Некоторые безмолвно, сами того не зная, прокладывали дорогу к другому будущему, развилке пути, новому направлению.

Нити, связывающие её со всеми этими вещами — со всеми этими людьми, местами, моментами времени — бесконечны, их и не счесть.

Бомба взрывается где-то за Скалистыми горами.

Образ дыма и пламени, смешивающегося с тошнотворным запахом дерьма всё ещё остаётся в её ноздрях. Дракон выдыхает пламя в звёздное небо. Сине-белая бездна распахивается перед её глазами; она сливается с видом из ниши капсулы в космосе. Она видит тела, которые бульдозером сталкивают в реку, которая уже запружена и загустела от смерти. Ураган проносится над тёмным океаном, пока земля дрожит под её ногами.

Окна разбиваются, вода хлещет из-под земли, наполняя трубы, пока люди бегут, карабкаются, дерутся и пробиваются, чтобы унести ноги…

Надвигается нечто.

Что бы это ни было, оно хочет скрутить её внутренности.

Она пытается всмотреться сквозь образы, бомбардирующие её, пробует рассортировать их как нити в огромном ковре, который застилает ей глаза.

Почему-то она ожидала, что это будет иначе.

Способности видящей. Видение.

Быть одной из них.

Она ожидала, что это будет походить на разговоры в её голове, слушание мира, развернувшегося ранее. Она ожидала, что сумеет это контролировать. Она ожидала, что сумеет включать и отключать это по желанию, узнавать секреты, жившие за тишиной.

Все это очень, очень сильно отличалось от её ожиданий.

Многая новая информация приходила к ней непрошеной, незваной, неконтролируемой. Она будила её яркими снами. От этого становилось сложно сосредоточиться на осязаемых событиях и людях вокруг неё. По большей части это вообще не имело отношения к физическому миру — по крайней мере, не в том плане, который она могла осмыслить.

Это многое проясняло, но оставляло ей столько вопросов.

«Ты научишься контролировать это, — пообещал он. — Мы тебе поможем».

Они действительно помогли ей. Они так много ей помогали.

«Всё пришло к тебе так быстро, — сказал он, улыбаясь. — Очень, очень быстро, Война Кассандра. Ты изумительная, храбрая, прекрасная и мудрая… и вскоре весь мир увидит, какова ты на самом деле. Но сначала мы должны помочь тебе контролировать это. Ты должна быть готова, иначе они попытаются разрушить тебя ещё до того, как ты полностью расправишь крылья».

Он гордился ею.

Эта гордость исходила от него как запах, даже как пламя.

Он так сильно, сильно гордился ею.

Никто и никогда ранее не гордился ею — не вот так.

Он сказал ей, что она тоже стала для него первой. Никто из его других учеников, никто из сотен видящих, которых он тренировал за сотни лет, никогда не выучивал так много в такие короткие сроки как она. Никто никогда не был настолько готов делать то, что потребуется. Никто не использовал боль, как это делала она, как её надо было использовать. Никто так не боролся, чтобы пробудить себя, ускорить свои способности. Никто не принимал жертву так, как она, с готовностью разбить себя на куски ради всеобщего блага, с желанием сделать всё, что потребуется для спасения её людей и мира.

Она была богиней, сказал он. Она была лучше их всех.

Она была лучше Ревика.

Ревик противился им, доверительно сообщил ей старик. Ревик боролся с ними годами, распускал нюни и прятался, притворялся слабым и врал, избегал своих обязанностей на каждом шагу, при каждой представившейся возможности. Ревик был упрямым, напуганным, слабым. Он слишком боялся своей собственной силы, чтобы сделать что-либо, лишь десятилетиями противился своей истинной сущности.

Из-за него десятки, десятки лет потрачены впустую.

Касс тоже боялась.

Она не говорила об этом старику, но он, похоже, знал.