Война

– Похмелье? – он слегка улыбается. – Легкая головная боль и тошнота, но я бы не назвал это похмельем.

Я удивляюсь, что он вообще знаком с похмельем, но, с другой стороны, вот уже год он живет среди солдат. Рано или поздно он должен был узнать, что это такое.

– Помнишь наш разговор? – интересуюсь я. – Прошлой ночью.

Выражение его лица меняется, но я не могу сказать, что на нем написано. Задумчивость? Любопытство? Определить невозможно.

– Весь до последнего слова.

Фантастика.

Он берет меня за руку.

– Пойдем, я хочу остаться с тобой наедине.

Я не отнимаю руку, хотя и хмурюсь.

– Куда мы идем?

Он издает свист.

– Увидишь.

Минуту спустя к нам галопом подбегает Деймос, его темно-красная шерсть сияет на солнце. Он еще не расседлан после утреннего набега. Конь останавливается рядом с нами.

– Как ты этого добился? – удивляюсь я.

Деймоса не нужно запирать в стойле, и он тут же прибегает на зов хозяина. Не так много лошадей я видела, но мне кажется, что это необычно.

Война нависает надо мной.

– Он не больше лошадь, чем я человек.

Понятно.

Всадник жестом показывает, чтобы я садилась на Деймоса. Мгновение стою в нерешительности – не уверена, что хочу проводить с Войной времени больше, чем необходимо. Но, в конце концов, все же забираюсь на коня.

Война покачивается в седле позади меня, он обхватывает меня бедрами, а его грудь прижимается к моей спине. Не первый раз я делю седло с Всадником, но впервые замечаю его.

Его волосы щекочут мне шею, я чувствую на щеке его дыхание. Его рука обнимает меня за талию, прижимая плотнее – ох, лучше бы это поменьше меня волновало. Но, черт меня подери, член этого парня, как-никак, побывал у меня во рту…

– Переезжай ко мне, в мой шатер, – нагнувшись, говорит Война прямо мне в ухо.

– Что от меня останется, если я соглашусь? – я не собиралась говорить это вслух, но слова вырвались сами.

– Я не съем тебя, если ты переедешь. Вернее, да, я буду тебя есть, но лишь потому, что знаю: тебе это нравится.

Мои щеки начинают пылать при одном воспоминании: его губы между моими бедрами.

Поворачиваю к нему голову.

– Ты можешь хотя бы не говорить мне таких вещей?

Война крепче прижимает меня к себе.

– Переселись ко мне, Мириам.

– Нет. Если только ты не согласишься на еще одну сделку.

Всадник молчит.

– Ты ведь понимаешь, что я могу просто заставить тебя жить со мной?

Этим он мне и раньше угрожал.

– Ну, тогда заставь, – говорю я, уверенная, что он этого не сделает.

Ему, привыкшему действовать, должно быть странно вот так размениваться на пустые угрозы. До меня ему не приходилось этого делать.

– Ты станешь моей, жена. Все и всё становятся моими.

Это именно то, чего я боюсь.

Мы едем на юг, в пустыню. Здесь нет ничего, кроме высохшей земли до самого горизонта да барханов. Это по-своему красиво – особой суровой красотой.

Наконец Война останавливает коня.

– Где это мы? – спрашиваю я, соскочив с Деймоса и оглядываясь.

– Не знаю точно, – отвечает он, спешиваясь и щуря на солнце глаза с угольно-черной подводкой.

Я озираюсь.

– Значит, ты привез меня сюда без какой-то особой причины?

– О, причина есть, – отвечает Всадник, – но она никак не связана с тем, что нас окружает.

Я делаю несколько шагов в сторону, оглядываюсь.

– Что за причина?

– Хочу послушать, как ты звучишь, когда никто кроме меня тебя не слышит.

Глава 34

В том, что касается близости, Война дает больше, чем берет. А это очень много. Всего много. У него аппетит божества, и я едва могу за ним угнаться.

Голубятни приходится отрабатывать.

Я лежу рядом с ним на одеяле, вокруг разбросана наша одежда.

– Мне нравится, когда ты такая, – говорит он, проводя пальцем по моему голому животу.

Я смотрю на него.

– Еще бы тебе не нравилось.

– Не только поэтому, жена, – говорит он, тихо смеясь. – В такие моменты ты больше открываешься для меня.

В мозгу раздается тревожный сигнал.

– И это тебе нравится? – уточняю я.

– Конечно.

Я всматриваюсь в лицо Всадника.

– Почему?

Он тоже смотрит на меня. В его глазах блестят золотые искры.

Он не просто увлечен тобой, звенят у меня в ушах слова Зары.

Но Война не успевает ответить, потому что вдалеке появляется что-то движущееся. А на мне ни лоскутка. Отчаянно хватаюсь за одежду, пытаясь прикрыться.

– В чем дело? – резким голосом спрашивает Война. Его взгляд следует за моим.

Там человек, которого я своим испугом только что обрекла на смерть. Но Всадник, заметив его, успокаивается.

– Не волнуйся, жена. Это один из моих.

– Один из твоих?

Кого он имеет в виду – одного из своих солдат? Мне совсем не улыбается, чтобы кто-нибудь из них увидел меня голую.

– Воскрешенный мертвец, – объясняет Война.

Волоски на моих руках встают дыбом. Я почти забыла о его мерзкой способности поднимать мертвых. Я снова смотрю на фигуру вдалеке.

– А здесь ему что нужно?

– Мириам, моя нежить бродит повсюду, где я нахожусь или находился. Они патрулируют каждый клочок земли, которого я коснулся.

Уж это-то я поняла еще после встречи с его зомби в Ашдоде.

– И долго еще они будут патрулировать город?

– Всегда. Захватив территорию, я ее уже не отдаю.