Война

Знакомиться с подчинёнными было некогда, так как пришёл приказ выдвигаться на полигон. Он находился в нескольких километрах от располаги. Шли туда пешком, понятное дело, не как положено в армии, а вразброд. По дороге слушал истории о приключениях подразделения в Пантелеймоновке. Оказывается, в посёлке организовали комендатуру, которая задержала пару пьяных бойцов у магазина. А ещё в посёлке есть девушка по кличке «Электрическая голова». Такое прозвище ей дали из-за того, что она могла непрерывно делать минет сразу 9 людям одновременно. По крайней мере, так гласила легенда. Все эти разговорчики, «горки», больше похожие на робу, чем-то напомнили мне мою шахтёрскую молодость, когда вот так, спустившись в шахту, шёл в забой и слушал что-то подобное. Неудивительно, ведь большинство солдат всю жизнь до войны были обычными работягами.

* * *

9 марта 2016 г.

Полигон 11-го гвардейского полка. Пантелеймоновка.

Для описания всех армейских учений, в которых я принимал участие, подойдёт одна характеристика — незамысловатые. Она очень ёмко характеризует всё, что там происходит, т. е. какой-то здравый замысел там отсутствует напрочь. Часто гражданские люди просто не верят историям о том, как на самом деле проходят армейские учения, думая, что им рассказывают анекдот.

После долгих построений и хождений взад-вперёд наконец-то мы приступили к занятиям (пожалуй, тут это слово надо бы взять в кавычки). Один из бойцов каждого отделения должен был имитировать БТР, которые состояли у нас в полку, но их почему-то до сих пор не было. «БТРо-имитатор» должен был идти впереди всех и ртом воспроизводить звук работающего двигателя. По команде «люди-БТРы» должны были перестраиваться из ротных колонн во взводные, а затем рассыпаться по отделениям. Затем по команде мы опять строились в ротную колонну и «преодолевали брешь в минном поле», затем снова перестраивались в боевой порядок. Всё это напоминало плохо отрепетированный спектакль, а «рычание БТРов» добавляло безумия всему происходящему. Слава Богу, мне попались опытные бойцы, которые два дня назад участвовали в подобном цирке. Роль БТРа у нас играл Ванька, так как был самый высокий и хорошо рычал. По-моему, мы даже неплохо справились с этим необычным заданием. На этом учения закончились.

С полигона нас должны были забрать машины. Но их, конечно, не было, и мы снова пошли пешком. Стояла какая-то аномальная жара. Шли в одних футболках, потели, казалось, что сейчас не март, а июль.

Проходим мимо частных дворов. В огороде ковырялась древняя старуха. Увидев нас, она выпрямилась, начала нас крестить и причитать:

— Ой, мои ж вы родненькие, куда ж вас ведут на убой? Помилуй, Господи.

Кто-то из толпы кричал ей:

— Да ладно, бабушка, будет всё нормально!

— А бабка что-то знает, — сказал Ванька и засмеялся.

* * *

После обеда мы должны были снова идти на полигон — демонстрировать какому-то высокому начальству то, что мы отрабатывали утром. Но обед прошёл, а приказа возвращаться на полигон не было.

Вскоре пронёсся слух, что мы не поедем на полигон, а поедем штурмовать Авдеевку. Об этом кто-то говорил ещё утром, что якобы мы на полигоне не просто так, а нас будут готовить для штурма города.

И тут как молния прилетела долгожданная новость: собираемся по полной боевой, берём столько БК, сколько можем унести, — будем штурмовать Авдеевку!

Всех охватил эмоциональный подъём, все шутили, смеялись, громко разговаривали. Началась суета, которую я бы назвал предпраздничной.

Скудоумные люди, мышление которых близко к животному, утверждают, что люди воюют за деньги. Люди, которые на моих глазах забивали магазины и подгоняли амуницию, получали 15 тыс. рублей, и, конечно, это были не те деньги, за которые кто-то бы рисковал. Возможно, если бы пообещали какой-то материальный стимул, было бы ещё веселее, но сейчас я наблюдал какую-то бессознательную радость. Большинство бойцов хоть и не участвовали ещё в штурмах городов, но были на войне с самого начала и видели смерть не раз, тем не менее они радовались как дети.

Можно объяснить, это тем, что бойцы были рады отбить город на основании каких-то идейных соображений, но навряд ли кто-то из них внятно бы объяснил концепцию «Русского Міра». Идейно мотивированное войско — это большой плюс к боеспособности, но всё же это сознательные мотивы.

Я уверен, что деструктивный человек очень хочет побыть близко со смертью. Прыгать с парашютом, кататься с опасной горки на лыжах, участвовать в гонках, покорять вершины скал, но всё это лишь замена войны. Эйфория сражения сильнее, чем весь этот спорт.

Я тоже был охвачен восторгом предстоящей битвы. Думал о том, что нам предстоят уличные бои, и вспоминал всё, что я читал про этот вид боевых действий. Сердце сжималось от того, что сейчас я окажусь в эпицентре событий на Донбассе.

Нерадостный был только Сёма. Из всех моих подчинённых он выглядел самым здравым. Сёма скептически наблюдал, как Женя набил разгрузку бк, затем полный рюкзак пулемётными лентами, схватил свой АК, а затем ещё и ПК.

— А как ты бегать будешь? — спросил я.