Война

Артем заметил это случайно, как-то глянув в глаза солдат, трясущихся на броне. Его поразил тогда их взгляд – ни на чем не фокусирующийся, не вылавливающий из окружающей среды отдельные предметы, пропускающий все через себя, не профильтровывая. Абсолютно пустой. И в то же время невероятно наполненный – все истины мира читаются в солдатских глазах, направленных внутрь себя; им все понятно, все ясно и так глубоко наплевать на все, что от этого становится страшно. Хочется растрясти, растолкать: «Мужик, проснись, очухайся!» Мазнет по лицу, не останавливая взгляда, не скажет ни слова и вновь отвернется, обнимая автомат, вечно находясь в режиме ожидания, все видя, слыша, но не анализируя и включаясь только на взрыв или промелькнувший трассер.

Мертвые глаза философа, они не смотрят, они просто открыты, и из них наружу льется истина.

Выползли окраинные дома Алхан-Юрта. Их бугорок, на котором они прожили один из своих нескончаемых дней войны, теперь остался левее и сзади.

Черт, какими все-таки длинными могут быть сутки! Всего лишь одни сутки, может, чуть больше, провели солдаты на болоте, но они заслонили собой половину жизни, такими были долгими, нестерпимо бесконечными. И вспомнить, что было раньше, в той, мирной, жизни, теперь было сложно. Та жизнь заплыла, затерлась болотом, которое по все тому же непонятному логическому закону вдруг стало очень важным, настолько важным, что кажется, все самые значимые события произошли здесь, на этом болоте, где Артем провел половину жизни, растянув минуты в года, забив этими минутами память и заслонив ими все второстепенное и несущественное.

Из леска, укрывающего бугорок, вылетел трассер, неслышно прочертил красным пунктиром невысоко над ними и пропал в лесу. Все, задрав головы, проводили его взглядами, потом пере глянулись, соображая, что это значит.

– Пехота, что ли, дурака валяет?

– Полудурки, не настрелялись еще.

Точка выстрела была примерно в том месте, где должна была стоять одна из машин «семерки». «По воронам со скуки лупят», – решил Артем. Сложив ладони рупором, он заорал в сторону леска:

– Эй, пехота! Хорош пулять, своих раните!

Тотчас из леска вылетел второй трассер, гораздо ниже, и прицельно просвистел над самыми головами.

Солдаты моментально попадали на броню. Движение было инстинктивным – дернуться, пригнуться; мозг сработал чуть позже.

– Б…дь, по нам!

– «Чехи»!

– Снайпер, сука!

Тело до самого мозжечка тут же окатывает жаром. Холод, терзавший все эти сутки, моментально уходит; бросает в пот, становится жарко и влажно, как в бане. Страх!

Автомат с плеча! Быстрей! Денис завалился на ноги Артема, прижал их к броне, сползти ниже невозможно. Под спиной – твердая башня. Лопатки чувствуют ее твердость – пуля пробьет грудину, ударится о башню и отрикошетит внутрь тела, разворотит легкие, сердце, раздерет их об осколки ребер. Но Денису тоже некуда сползать.

Предохранитель, предохранитель, зараза!

Денис уже бьет из своей СВД[34] по леску. Бьет наугад, неприцельно, его трассера уходят гораздо выше того места, откуда стрелял снайпер. За пару секунд Денис выпускает весь магазин, вхолостую жмет на спусковой крючок. Потом до него доходит, он поворачивается, протягивает руку:

– Автомат, автомат дайте! У водилы возьмите! У меня в магазине всего десять патронов!

Наконец удается сдернуть предохранитель. Первая очередь – как оргазм, вместе с выстрелами раздается стон облегчения. Туда, туда, вон там он, сука! Ниже бери. Бэтээр скачет, дергает… Еще очередь! Сейчас Денису башку снесу, надо поднять ствол!

– Денис, пригни голову!

Автомат трясется над самым ухом Дениса, пламя от выстрелов, кажется, лижет ему затылок, пули пролетают в сантиметре-двух от его головы. «Снесу, снесу ему башку!» Справа над ухом грохочет автомат Вентуса, горячие гильзы сыплются на голову, скачут по плечам. Тела навалены друг на друга, распластаны по броне, все лупят без разбору, не различая, с одной мыслью – задавить снайпера свинцом, забить, заткнуть его, гада, убить первым, первым, иначе он убьет меня, сука!

– Что? Что случилось? Что?

Артем оборачивается, видит за спиной полуприлегшего на броню комбата.

– «Чехи»! Снайпер! Вон там! Правее трактора, как раз где мы стояли! Там наши остались!

Но комбат, вопреки ожиданиям, не разворачивает машину:

– Обороты, етитская сила, обороты! Давай в кусты!

Водила резко дергает руль влево, дает газу. Бэтээр одним скачком прыгает в кусты, Артем успевает спрятаться за башню, сверху на него валится Вентус. Твердые ветви бьют по машине, срывают привязанный к борту ящик с песком, хлещут по спине, по рукам, сдирают с пальцев кожу. А из леска все вылетают и вылетают трассера, проходят над броней, справа, слева, глухо стучат по деревьям, шлепают по веткам, царапают машину. Антоха ойкает, сворачивается калачиком и падает с борта вниз, куда-то под колеса.

– Товарищ майор! Товарищ майор! – Артем тыкает комбата стволом в бок. – Одного потеряли!

– Кого?

– Антоху, разведчика!

– Ранен?

– Не знаю! Наверно! За живот схватился, с машины упал!