Война Алой и Белой розы

— Ты с ним говорил, — эхом откликнулась Анна. Она снова, неуклюже — живот мешал — попыталась оттолкнуть его, но Фрэнсис упорно удерживал её. — Ты с ним сегодня говорил, целовал ему руку, благодарил за доброту…

— А что мне, собственно, ещё оставалось? Он служит королю, в точности так же, как твой дядя служил Сомерсету. Разве я могу его за это винить? — Фрэнсис начинал злиться, так как знал — вернее, думал, что знает, — что Анне надо, и старался самого себя убедить, что желания эти — чистое безумие. Но Анна и не думала его ни о чём просить, она просто не спускала с него глаз, словно пыталась до конца понять его, а когда вновь заговорила, Фрэнсису пришлось напрячься, чтобы расслышать, — так тих был её голос.

— И в самом деле, чего тебе его винить? Наоборот, тебе надо на колени перед ним стать — ведь от этого тебе сплошная выгода.

— Выгода? — От изумления Фрэнсис даже поглупел. — Какая выгода, Анна? — медленно проговорил он.

— Ну как же, ведь тебе автоматически переходят все земли дяди. Затем-то ты и приехал, верно? — осмотреть свои новые владения. Твоему королю нужен здесь надёжный человек. Не может быть, чтобы ты не подумал об этом, поспешая в Тьюксбери; а кто может быть надёжнее тебя — человека, который так быстро забыл всё то, что отстаивал с оружием в руках твой отец? И вот теперь всё твоё — моё приданое, которое, должно быть, всегда казалось тебе слишком маленьким, разве сравнишь с тем, что бы ты мог получить, не води твой король дружбу с моим отцом, в знак которой и был мне выбран богатый муж… Приданое и много чего ещё, включая и долю моего кузена. Они тебе сами всё предложили или пришлось просить?

Фрэнсис не мог ничего сказать. Какая-то не атрофированная ещё часть мозга отчаянно бунтовала, пытаясь найти слова протеста. А если не помогут ни слова, ни живые свидетели, само время разоблачит эту ложь. Но это когда ещё будет, а пока язык отказывался повиноваться. Она считает, хочет считать, что всё именно так и обстоит, — вот единственное, что имеет значение. Всего несколько коротких месяцев прошло — и как же исказился в глазах Анны его образ.

Он почувствовал, что она задрожала, её пальцы впились ему в плечи. Фрэнсис мягко отстранил жену, отступил на шаг. Филипп, стоявший позади, направился к выходу — со двора донёсся конский топот: это из Тьюксбери вернулись слуги, которых они обогнали по пути. Но Фрэнсис ничего не слышал. Взгляд его был прикован к человеку на лестнице.

— Это ваша работа, Тэлбот. Вы что же, думали, я не пойму?

— Фрэнсис, он ранен, — негромко, но настойчиво произнёс Филипп.

— Тем хуже для него. — Фрэнсис даже не повернулся. Глядя на меч, беспомощно болтающийся у Хамфри в руке, он начал искать на поясе нож. Ещё шаг вверх по лестнице — и Фрэнсис уловил сзади чьё-то быстрое движение. Его крепко схватили за запястье, стараясь вырвать оружие. Опять-таки не глядя, он освободился.

— Не вмешивайтесь, Филипп!

Он изо всех сил сжал кулаки и случайно попал локтем во что-то мягкое. Не раздалось ни звука, но Фрэнсис и так понял, что натворил. Он круто повернулся и, выронив из рук нож, увидел, как Анна скатилась с лестницы, пересчитав все ступеньки. Она лежала неподвижно, полуприкрыв лицо рукой: виден был только след от удара.

Филипп подоспел к ней раньше всех. Фрэнсис через секунду был рядом. Отстранив кузена, он стал на колени посмотреть, что случилось, и тут же почувствовал на плече руку Хамфри.

— Убирайтесь отсюда, Ловел! Вам что, мало того, что вы уже натворили?

Фрэнсис пропустил эти слова мимо ушей. Он сражался с тесёмками и застёжками на платье Анны. Некоторые сплелись в узел, так что ему пришлось рвать тесьму. Пальцы его дрожали.

— Позовите служанок, Тэлбот. Я отнесу её наверх.

Хамфри опустился на колени рядом с Фрэнсисом и взял Анну за руки. От лица у неё отхлынула кровь.

— Если она умрёт, я убью вас, Ловел. Попомните мои слова, — прошипел он.

— Позовите служанок, идиот, — подняв голову, негромко повторил Фрэнсис. — Наши счёты мы уладим потом, об этом не беспокойтесь.

Тут Анна всхлипнула и зашевелилась. Она непонимающе посмотрела на Фрэнсиса и слабо оттолкнула его; он поднял её на руки:

— Тихо, тихо, любимая. Я отнесу тебя в постель.

Она снова попыталась оттолкнуть его, но безуспешно. Анна разрыдалась, стиснула руки. Хамфри поглаживал её пальцы, бормоча что-то успокаивающее.

— Чёрт побери, Тэлбот, — взорвался Фрэнсис, — вы что, здесь целую вечность собираетесь торчать? Разве не видно, что происходит?

Не выпуская Анну из рук, Фрэнсис попытался подняться. Она потянулась к кузену, двинувшемуся было наверх:

— Хамфри… Хамфри, не надо…

У неё перехватило дыхание. На месте, где волосы прилипли ко лбу, образовалось ржавое пятно.

Хамфри склонился над ней.

— Да, дорогая?

— Пожалуйста… Пожалуйста, пусть он ко мне не прикасается.