Война Алой и Белой розы. Крах Плантагенетов и воцарение Тюдоров

Одновременно в самой Англии Эдуарду удалось покончить с теми, кто открыто ему не повиновался и сочувствовал ланкастерцам. Билль об опале за участие в противостоянии 1455–1461 годов затронул очень немногих, и король должен был уничтожить своих самых непреклонных противников. По мятежным городам королевства разъезжали судебные комиссии и организовывали показательные процессы против горожан. Кое-где головы предателей и бунтовщиков, поднятые на шест, гнили по полгода. Одни головы принадлежали неудачливым простолюдинам, другие когда-то носили выходцы из аристократии. Среди казненных оказался и старый и больной Джон де Вер, граф Оксфорд, известный тем, что до сих пор сохранял нейтралитет во всех вооруженных конфликтах. Но в феврале 1462 года Оксфорда вместе со старшим сыном Обри арестовали за измену и пытали, обвинив их в заговоре против Эдуарда. Обоих казнили с разницей в неделю на Тауэр-Хилл на «эшафоте в четыре фута высотой… чтобы все люди видели»[274].

Поначалу, стремясь подавить ланкастерские мятежи, Эдуард в основном полагался на Уорика и Невиллов. Уорику было поручено защищать север. Он почти три года пытался подчинить эти области короне и вел изнурительную пограничную войну, в ходе которой такие мощные замки, как Алник, Норем и Бамборо, были взяты «мощной силой артиллерийских орудий», и упорство повстанцев и их союзников в Шотландии начало медленно, но неуклонно таять. В качестве награды за это и за предшествовавшие долгие годы опасной службы Уорик получил множество земель и постов, отобранных у побежденных ланкастерцев. Он был назначен лордом-канцлером Англии, адмиралом Англии, пожизненным управляющим Пяти портов и Дуврского замка, а также сохранил за собой бесценную должность командующего Кале. Также Уорик стал Хранителем восточной и западной марки на севере и, таким образом, был единственным, кто, помимо короля, обладал военной властью. Он стал стюардом всего герцогства Ланкастерского, а после смерти матери в 1462 году унаследовал все ее земли и распоряжался обширными территориями, в особенности на севере, где к нему перешли бывшие владения Перси. Иными словами, его уверенно можно было назвать самым богатым и влиятельным представителем знати в королевстве.

Семья разделила с Уориком трофеи. Дядя Уорика, Уильям, лорд Фоконберг, получил титул графа Кента, Джон Невилл — барона Монтегю (и впоследствии титул графа Нортумберленда, который раньше носил Перси). Джордж Невилл, преданный Эдуарду епископ Эксетер, который в 1461 году во время его вступления на престол читал проповедь в соборе Святого Павла, был назначен канцлером и произведен в архиепископы Йорка. Повышение он с ослепительным размахом отметил в замке Кавуд в Йоркшире: на пир, длившийся несколько дней, съехались шесть тысяч гостей, среди которых был младший брат короля Ричард, герцог Глостер. Это был настоящий триумф чревоугодия — поговаривали, что гости съели больше сотни быков и выпили двадцать пять тысяч галлонов вина. На пути к короне Йорки опирались на Невиллов и теперь щедро отплатили им.

Конечно, когда Эдуард IV начал расширять базу своих политических сторонников, другие знатные семьи тоже получили свое. В благодарность за верность семьи Буршье Генри, старший брат Томаса Буршье, архиепископа Кентерберийского, получил титул графа Эссекса. В семье самого Эдуарда наиболее выгодной победа йоркистов оказалась для младшего брата и наследника короля, Джорджа. Он получил титул герцога Кларенса и обширные территории, ранее принадлежавшие ланкастерцам, включая графство Ричмонд — бывшие владения покойного Эдмунда Тюдора. В Уэльсе Уильям, барон Герберт, получил бóльшую часть земель, конфискованных у Джаспера Тюдора, а также стал опекуном сына и наследника Эдмунда Тюдора, Генриха Тюдора, и фактически единоличным правителем княжества. При дворе наибольших почестей удостоился Уильям Гастингс, который стал бароном Гастингсом, лордом — великим камергером и стоял на страже самого монарха и его воли. Появились в окружении короля и новые люди: землевладелец с запада Хамфри Стаффорд и рыцарь из Бердфоршира сэр Джон Венлок стали важными союзниками Эдуарда, и оба за свою службу и дружбу с монархом получили баронство. Тем не менее именно Невиллы добились феноменального успеха и пользовались исключительным расположением короля.

По крайней мере, так казалось на первый взгляд. Но затем в 1464 году произошло нечто непредвиденное. Среди всех этих старых и новых фамилий, которые оказывали политическую поддержку королю из рода Йорков, появилась еще одна семья, которая, несмотря на невероятно скромное происхождение, со временем станет самой влиятельной и могущественной. Речь идет о Вудвиллах, чья судьба в следующие два десятилетия будет крепко переплетена с судьбой дома Йорков.