Война близко

– И что же тебе сообщила моя обожаемая Хильдегарда? – с нескрываемым волнением спросил Владыка Недр, махнул слуге рукой, вернулся в помещение и сел в кресло, готовясь слушать очередное небесное послание любимой супруги. – Завал подождёт, тем более, жертв нет.

– Э… О… А… Вот! Ей не хватает солнца! – нашёлся наконец Хорус, застигнутый врасплох вопросом. – В наших росписях нет ни одного зала, посвящённого солнцу. Просила исправить этот весьма существенный недостаток, – и глазом не моргнув, соврал придворный оракул.

– Она видит наши творения? – изумился Владыка Недр.

– Разумеется! Она следит за вами с небес. Любящая и преданная супруга не могла оставить мужа без заботы и внимания даже после собственной смерти, – Хорус всё больше входил в образ.

– Только моя жена была на это способна! Ждите меня здесь! Я скоро вернусь, и мы обсудим с вами убранство солнечного зала.

Владыка Недр вышел из личных покоев и направился к южному тоннелю, чтобы разобраться с завалом и его последствиями. Едва за ним закрылась массивная дверь, Хорус вздохнул с облегчением, а художник вжался в нишу в стене и злобно посмотрел на друга.

– Еле выкрутился с этим солнцем! – довольный собой, заметил колдун.

– Ты подумал, как я его буду рисовать?! – взвился от возмущения Кистиано.

– Это твои проблемы! Нечего загонять меня в тупиковые ситуации! – парировал Хорус.

– А что я сделал не так?! – обиженно захлопал глазами художник.

– Я тебе подмигивал, давая знак, что нам следует переговорить наедине?!

– Подмигивал, ну и что?! Я боюсь отходить далеко от моего обожаемого господина. В любую минуту может вернуться его чудовищный сынок, тогда мне несдобровать.

– Уранум только вчера уехал! Его минимум неделю не будет.

– Ладно, ты хотел, чтобы я нарисовал солнечный зал? Я нарисую. Надеюсь, это всё?

– И не надейся! Давай выйдем в галерею и поговорим.

– А почему не здесь? – насторожился живописец.

– Мне на её портрет надо пальцем показать, чтобы до тебя дошло? – зашипел Хорус.

Послышалось злобное ворчание. Хильдегарда собиралась высказать своим непримиримым врагам гадости и угрозы, но наши друзья лишили её такой радости. «Помалкивай! Надоела уже!» – без намёка на правила приличия рявкнул Хорус. Великанша опешила от неслыханной наглости и не смогла ничего сказать в ответ.

Художник и колдун вышли в коридор и плотно закрыли дверь. Они не опасались шпионов Повелителя Ветров, ибо являлись и его союзниками. Хорус, убедившись, что поблизости нет никого, продолжил начатый разговор с Кистиано:

– Зал, посвященный солнцу, по большому счёту неважен. Я его на ходу выдумал, чтобы тебя здесь оставить.

– И ты называешь себя моим другом? – возмутился художник.

– Я принёс тебе прекрасную весть: Великий Морской Владыка дал клятву, что заберёт тебя к себе – на сто лет с полной гарантией безопасности!

– С соблюдением всех ритуалов? – недоверчиво уточнил Кистиано.

– Да, настоящая клятва колдуну, скреплённая свидетельством Высших, присутствующих незримо, но вечно во всех мирах. Считай, ты уже на дне морском.

– Ура! Ты не представляешь, как там красиво! Я буду рисовать коралловые рифы!..

– Кто про что, а ты про живопись! Ты неисправим. Главное – только там ты обретёшь спокойствие и абсолютную защиту от проклятых злодеев.

– Ты мой настоящий друг! – Кистиано с чувством обнял колдуна.

– Ну наконец-то оценил по достоинству. Но всё не просто так… В последний день придётся поработать и выполнить особый художественный заказ Великого Морского Владыки.

– Только не говори, что я должен сделать ту ужасную вещь! Я не смогу! Я боюсь! Ничего не получится! – Кистиано вжался в стену и принялся отмахиваться палитрой.

– Успокойся! Я всё продумал. Меня предупредят за три часа до твоего избавления. Великого Владыку Недр я беру на себя. Уранума, если появится, тоже. А ты спокойно нарисуешь и заляжешь на дно – в буквальном смысле слова.

– А она? – Кистиано кивнул на дверь. – Я к ней близко не подойду!

– Обещаю подержать её парализующим заклинанием. Клянусь, оно сработает.

– Передай Великому Хозяину Морей, я согласен, – обречённо кивнул Кистиано.

– Извини, но уже передал: иначе он отказывался тебя забирать, хотел оставить здесь ещё лет на двести, потому что положительно влияешь на его подземного собрата.

Кистиано возмутился до глубины души, собрался что-то сказать, но не успел: в коридоре послышались тяжелые шаги их властелина. А Хорус ликовал, получив согласие художника. Он боялся, что робкий Кистиано не решится на столь отчаянный подвиг во имя искусства и жизни на всём Южном континенте.

Эта гениальная идея зародилась у друзей несколько лет назад, когда живописец одной неосторожной фразой натолкнул на неё Хоруса. Однажды доведённый до отчаяния художник пришёл плакаться к верным друзьям, колдуну Хорусу и рудокопу Урмо. Только в их компании он, не стесняясь, изливал свою израненную душу.

– Её портрет живой! Клянусь! Она мне подмигивает! Вы мне не верите? Считаете сумасшедшим?

– Успокойся. Я давно говорил, что существуют живые портреты. Нам о них колдун Перелинус рассказывал, – попытался успокоить друга рудокоп Урмо.