Война близко

Уранум ещё не подозревал, какое несчастье в буквальном смысле свалилось с небес ему на голову. Он наивно полагал, что успешно избавился от колдуна. Ему очень недолго осталось пребывать в счастливом неведении.

Сила искусства

– Где этот пакостник?!

– А что?

– Смотри! Он её убил!

– Не убил, но подпортил.

В лице погибшего колдуна Хоруса антивоенная коалиция заполучила весьма ценного разведчика. Он обладал гораздо большими возможностями, чем все шпионы Великого Владыки Ветров. Колдуну удалось сделать многое с момента его запланированного самоубийства. Но, к сожалению, Хорус допустил несколько серьёзных провалов и не смог разгадать тайных замыслов злодеев относительно несчастного Мауроса. Он чувствовал, что этот эльф избранный, что он имеет какое-то большое значение для заговорщиков, но не мог ничего доказать. Он несколько раз просил Великого Повелителя Морей и его друзей заступиться за сироту, но хозяев мира не интересовала судьба простых смертных существ, а тем более какого-то одного эльфа. Великие Владыки Стихий выступали на стороне добра, но жизни и смерти отдельных существ их мало тревожили. Они глубоко переживали лишь за жизнь своих собратьев и членов их семей, а также за население Южного континента в целом. К немагическим существам они относились примерно как люди к животным. Главное, чтобы вид выжил в целом, а одним представителем больше, одним меньше – не имеет глобального значения.

В таком ключе они и расценивали происходившие с Мауросом события: «Смерть и страдания одного эльфа не влекут за собой исчезновение всех эльфов. Значит, нас это не касается. Не царское это дело!» Поначалу просто оставались глухи к настойчивым просьбам колдуна вмешаться в судьбу сироты, но впоследствии даже проявили раздражительность. «Ты спасаешь мир или одного непутёвого олуха? Не отвлекайся по пустякам! Думай о главном!» – однажды жёстко осадил Хоруса Великий Владыка Морей. Колдун ему больше не докучал и в докладах старался лишний раз не упоминать ни убитую горем Долорес, ни безутешного Маурисио, ни их единственного сына.

Разумеется, помимо провалов у мёртвого разведчика случались и оглушительные успехи, за которые его высоко ценили союзники. Он смог подтвердить подозрения шпионов о том, что портрет Хильдегарды живой, и получил доказательство, что в деле участвует Нуардис. Однажды Уранум утратил бдительность и в жестокой перепалке с колдуном назвал свою сообщницу «Великая Ве…» – дальше осёкся и не договорил, но и этого опытному разведчику оказалось более чем достаточно. Серизета, выслушав сообщение, переданное через Саидиса, с полной уверенностью заявила: «Приплыли, господа! Нам противостоит сама Нуардис с того света. Сейчас магический предмет с её душой точно находится в Северной пустыне во владениях Гурсу. Она вне досягаемости».

Настоящим триумфом назвала Серизета и то, что Хорусу удалось на треть ослабить магическую силу личной печати, попавшей в руки заговорщиков. Но самым крупным успехом диверсионно-разведывательной деятельности Хоруса в тылу врага все считали возвращение Великого Господина Недр со смертного одра к жизни. Когда колдун сообщил об этом достижении морскому хозяину, тот на радостях даже поцеловал чёрную жемчужину, чем ввёл разведчика в ступор. Только когда Великий Морской Правитель немного успокоился, Хорусу удалось поведать ему в деталях ход операции. Услышав об астрологических прогнозах и о должности придворного астролога, он рассмеялся. Идея превратить Хильдегарду в новое воплощение богини любви Лиэры ему не понравилась. «Не гневите богиню!» – предупредил он новоиспечённого придворного астролога. «Прошу великодушно простить, но другого выхода у меня не было. Он помешался от любви к домашнему монстру, – оправдывался разведчик. – Неправда, зато сработало! Вдовец перестал быть безутешным, позволил сделать нормальные росписи в подземном дворце и с увлечением занялся строительством храма в честь богини Лиэры». Далее Хорус в красках поведал о положительном воздействии на душевное состояние Великого Владыки Недр живописных творений художника Кистиано.

– Помнится, ты просил меня обязательно забрать его по истечении ста лет. Полагаю, теперь это неуместно. Пусть останется ещё лет на сто.

– Об этом не может быть и речи.

– Ты мне противоречишь? Интересно, на каком основании?

– Великий Морской Владыка, над Кистиано постоянно висит смертельная угроза. Уранум только и ищет удобный случай, чтобы уничтожить его неприкаянную душу окончательно.

– Жаль живописца, но жертвы в войне неминуемы.

– Но этой гибели можно легко избежать!

– Тогда наш Великий собрат снова впадёт в самое чёрное уныние или, чего доброго, задумается о самоубийстве.

– Я всё продумал. Поверьте мне. Если вы соблаговолите выслушать и принять мой план, нам удастся спасти обоих.

– Интересно как? Учти, друг для меня на первом месте.

– Уважаю ваши искренние дружеские чувства и великодушие. На оставшийся срок аренды я позаботился о безопасности Кистиано.