Война богов: Поэма в десяти песнях с эпилогом

Лекарство это вылечило живо
Болящего, и даже ощутил
Внезапно он избыток новых сил...
Промолвила Таиса боязливо:
«От страха я чуть-чуть не умерла,
Но нас рука всевышнего спасла.
И в будущем она придаст нам силы.
В пустыне жить мы будем до могилы
В двух келейках, воздвигнутых рядком,
И садик наш возделаем вдвоем...
Ужель меня покинешь ты, мой милый?»
«Нет, никогда! — воскликнул Элином.
Тебе я — брат, а ты мне будь сестрою!
Для нас жить врозь — мучение, не скрою.
Быть одному опасно, говорят,
И тягостно; не лучше ль во сто крат
Спасаться нам в одном и том же месте?
Мы дружбою наш освятим приют
Нежнейшею; святыми нас сочтут,
И чудеса творить мы будем вместе;
Умрем, и вместе похоронят нас,
И вместе в рай мы попадем тотчас!»

Отшельники, возжаждавшие схимы,
Из чувства дружбы за руки взялись,
Из чувства дружбы крепко обнялись.
Вздымались груди, сладостно теснимы...
Амур уже готовит им подвох:
Уже горит в крови огонь желанья,
Уже Таисы робкое дыханье
И Элинома непорочный вздох
Сливаются, застигнуты врасплох;
Уж поцелуй обжег уста... Но (кстати ль
Для них, а также для тебя, читатель?)
Пропел петух, дремавший до утра.
Не больше произвел бы впечатленья
И гром с небес: раздавшись трижды, пенье
Напомнило апостола Петра,
Напомнило тройное отреченье.
От крика непоседы-петуха
Проснулось в них сознание греха.
Покинув ложе, стали на колени,
Лоб осенили знаменьем креста;
Молитву повторяют их уста:
«Спаси нас от бесовских наваждений!»
Амур в досаде прочь от них летит,
Пожаловаться матери спешит.

Так ловкий вор, покуда тьма ночная
Еще царит, тихонько лезет в дом,
Вооружась отмычкою, тайком.
Вот, поглядев с опаскою кругом,
Крадется он, на цыпочках ступая.
Уже рука нащупала сундук...
Но на беду тут раздается звук,
Шаги и кашель в комнате соседней:
Скупец не спит, и есть слуга в передней.
И, не успев на злато кинуть взор,
Во все лопатки удирает вор.

Так хитрый волк, в лесной скрываясь чаще,
Глядит на двух резвящихся ягнят.
Они играют, прыгают, шалят...
Следит за ними волка взор горящий.
Приблизились... Волк, жадностью объят,
Кидается: кусочек больно лаком!
Но в тот же миг бежит к нему пастух,
Бросает камни, «пиль» кричит собакам.
Волк вынужден спасаться во весь дух
Ягнята мчатся к матери и стаду,
А волк в кустарник прячется густой
И, блеянье услышав за рекой,
Лишь ляскает зубами, скрыв досаду.

Блюди, пастух, блюди свое добро!
Не следует, чтоб скромное перо
Нескромные картины рисовало:
Загрызть ягненка волку не пристало
В моих стихах, сплетаемых хитро.

ПЕСНЬ ВОСЬМАЯ