Война. Часть 2

"Чем отличается речь Косыгина от других? Да ничем… всё по шаблону: ритуальная хвала Молотову, вставляет модную на съезде сталинскую фразу о "постепенном переходе от социализма к коммунизму"… Дальше о своём, сравнил количество веретён в Англии, США, Германии и СССР… Не знаю, может быть он и на своём месте, но на должность Председателя Совета Министров он явно не годился, чего только стоила стране реформа Косыгина-Либермана… начало дрейфа от социалистической системы народного хозяйства к капиталистической… началось с прибыли, самостоятельности предприятий, а закончилось"…

– Нами повседневно руководит, нам помогает, – повышает голос оратор, – глава советского правительства, ближайший соратник великого Сталина – товарищ Молотов, а также соратники великого вождя, учителя и друга – товарищи Микоян и Жданов!

"Прошу прощения, если кого-то не назвал"…

* * *

– Товарищи из Московской делегации! – кричит молодая симпатичная девушка со строгим лицом, пытаясь перекричать шум хлопающих сиденьев, – по окончанию утреннего заседания останьтесь на местах, будет короткое собрание делегации.

"Чёрт, в три пятнадцать я должен быть в Академии Наук".

Мой сосед слева, совершенно седой мужчина в очках с толстыми стёклами, понимающе улыбается в усы, прочитав досаду на моём лице.

– Я – Василий Петрович Никитин, товарищ Чаганов…

"Академик, секции технических наук, директор и заведующий кафедрой сварки металлов в МММ (Московском Механико-Машиностроительном институте, ака МВТУ). Повезло, теперь мне уже к Вавилову не надо"…

– Алексей Чаганов, очень приятно. Василий Петрович, у вас есть сейчас время? Мне очень надо с вами поговорить… Я знаю тут тихое место.

– Извольте…

– Товарищ Никитин, – усаживаю академика на "шапошниковский стул", – я недавно из Америки от одного сотрудника "Амторга" получил очень интересную информацию…

" Почти правда, сообщение получено из Америки, но от Ахилла, (нашего с Олей милого старичка, брошенного в чужой стране военного разведкой) устроившегося поработать в "Нэшинал Тюб Компани"".

– … кстати, вы знакомы с таким способом автоматической сварки под флюсом, который за океаном называется "Юнионмелт"?

– Да, конечно, – оживляется академик, – некто Робинофф взял в 1936 году на него патент, потом продал его в "Националь Тюб", а те в "Линде Эйрпродукт"…

"А у учёных-то, похоже, сбор сведений поставлен не хуже, чем Разведупре".

– …Патент-то я посмотрел, – сокрушается Никитин, – но, вы же знаете, что толку в нём немного, технологии сварки и состав флюса там не найти. Понимаете, товарищ Чаганов, очень трудно изготовить электродную проволоку с толстым покрытием, очень сложен также токоподвод к нему. И мы в Московской лаборатории в Москве, и наши коллеги на заводе "Электрик" в Ленинграде, и в институте Сварки в Киеве второй год безуспешно бьёмся над этой проблемой.

– Может быть, Василий Петрович, у меня есть ответы на ваши вопросы…

– Но откуда?

– Из Америки, точнее сказать не могу… Я изучил чертежи, посмотрел описание к ним, технологические карты. Насколько можно судить, одно из устройств – это автомат, предназначенный для электросварки толстых стальных плит встык…

– А технология изготовления электродов с толстой обмазкой там есть?

– … Я понял, что там используются тонкие электроды, проволока на бобине и механизм подачи…

– Как же флюс подаётся в сварочную зону? – вновь перебивает меня академик.

– … с этим я не разобрался, но точно не из электрода… а во втором полуавтоматическом устройстве для сварки труб, там рисунок более понятный, флюс покрывает поверхность изделия, под ним шлаковая корка, ещё ниже – сварной шов.

– Мне надо срочно посмотреть на эти чертежи! – поднимается со стула Никитин.

– Пожалуйста, приглашаю вас, Василий Петрович, ко мне в КБ на Большую Татарскую… в обеденный перерыв.

– А можно также с вашими материалами познакомится мой коллега, профессор Хренов? Константин Константинович лучший специалист здесь в Москве…

– Нежелательно, товарищ Никитин, расширять круг посвящённых… – морщусь я.

– Дело в том, товарищ Чаганов, – волнуется академик, – что подписано постановление о включении вашего покорного слуги в комиссию Госплана, кроме того, я директор МММИ, боюсь, что мои административные дела будут мешать научной работе…

"Толкач в Госплане – это очень хорошо"…

– Ну хорошо, – вздыхаю я, – только вы должны будете поручиться за него… речь идёт о жизни нашего сотрудника, добывшего эту документацию.

– Я ручаюсь за Константина Константиновича, это честнейший и порядочнейший человек. Вы не знаете, товарищ Чаганов, откуда здесь можно позвонить?

– Да, конечно, обратитесь к коменданту это здесь по коридору у главного входа, только ничего не говорите о нашем разговоре профессору по телефону, просто пусть он нас ждёт у Спасской башни в три часа.

– Вот ты где, Алексей, – в фойе прямо на меня, расставив широко руки, движется Кузнецов, в идеально отглаженной форме флагмана второго ранга, – который день не могу тебя поймать, избегаешь боевого друга?

– Как можно, Николай Герасимович, не знал, что вы тоже на съезде… вы из Приморской делегации?