Война Двух Королев

— Да, — сказала я. — И ты знаешь, что так оно и было.

— Неважно, — пробормотал он, поднимаясь. — Я буду ждать снаружи.

— Хорошо.

— Итак, — протянула Тони. — Почему он ведет себя так, как я ожидаю от твоего мужа?

Мои щеки запылали.

— Он советник Короны.

Тони пристально посмотрела на меня.

— И друг. Близкий друг, но не настолько, — быстро добавила я, когда на лице Тони промелькнул интерес. — Честно говоря, я не знаю, как это. Все сложно.

— Можно и так сказать, — пробормотала она. — И мне не терпится услышать об этом осложнении в мучительно болезненных подробностях.

Я рассмеялась и поняла, что близка к тому, чтобы расплакаться, потому что это была Тони. Моя Тони.

— Я расскажу тебе все.

Она кивнула.

— Но позже?

— Позже. Завтра мне нужно уехать, — сказала я ей, ненавидя то, что я уеду, и у нас будет мало общего времени. Это казалось несправедливым, но я была благодарна, что она сейчас здесь. — Мне нужно освободить Кастила.

— Понимаю. — Ее глаза искали мои. — Я просто рада, что мы добрались до тебя, когда это произошло.

— Я тоже. — Я начала говорить, потом остановилась и попыталась снова. — Ты узнала о Вознесении? Что на самом деле случилось с третьерожденными?

— Узнала, — прошептала она. — Йен рассказал мне после того, как я приехала в Вэйфер. Знаешь, я не хотела ему верить. Я не хотела признавать, что купилась на эту ужасную ложь… что я была частью этого.

— Но ведь ты не знала. Никто из нас не знал.

— Тем не менее, это не улучшает ситуацию, не так ли?

Встретив ее взгляд, я покачала головой.

— Нет, не улучшает.

Тони подалась вперед, пока ее колени не уперлись в кофейный столик.

Кажется, я знаю, почему ты ничего не чувствуешь от меня. Я думаю, это потому, что я умирала, Поппи. Что бы ни сделали Эра́э или Виктер, они могли только остановить процесс. Но посмотри на меня. Мои волосы. Мои глаза. Моя кожа такая холодная. Мне кажется, что я мертва, но… нет.

Мое сердце заколотилось.

— Ты не умерла, Тони. Ты дышишь, верно? Ешь? Думаешь? Чувствуешь? — Когда она кивнула, я глубоко вздохнула. — Значит, ты жива во всех смыслах, которые имеют значение.

— Верно, — пробормотала она. — Но Вознесенные могут делать все эти вещи.

— Ты не Вознесенная. — Мой взгляд искал прекрасные, тонкие черты ее лица. — Мы выясним, что с тобой случилось. Кто-то должен знать.

— Мы выясним. — Она резко вдохнула, встретившись с моим взглядом. — Виктер рассказал мне, почему никому не разрешалось знать имя Супруги, и почему тем, кто знал, не разрешалось повторять его в смертном царстве.

Мои губы разошлись.

— Ладно, этого я не ожидала.

Тони засмеялась.

— Да, я тоже, но Виктер сказал, что ее имя — это сила, и что произнести его — значит вызвать звезды с неба и свергнуть горы в море.

Я замерла, когда она повторила слова Ривера.

— Но только когда его произносит тот, кто родился как она и обладает великой первородной силой.

— Я… я не первородная, — сказала я, все еще не понимая, почему или как Супруга могла быть настолько могущественной, что никто не осмеливался произносить ее имя в смертном царстве.

— Я не знаю. Хотелось бы, чтобы Виктер рассказал мне больше, но он сказал только это. — Тони наклонилась еще ближе, перегнувшись через стол. — Он сказал мне, что ты уже знаешь ее имя.

***

Небо было пасмурным, когда на следующее утро я вышла из замка Редрок, игрушечная лошадка была закреплена в мешочке, лист пергамента и карандаш лежали в сумке, а слова, которые, как сказал Свен, я должна была произнести, чтобы сотворить заклинание Первородного, запечатлелись в памяти. Мои волосы были заплетены в косу и заколоты под широкополой шляпой. Все мы были одеты в коричневую одежду, которую обычно носят егеря Солиса, а на наших плащах красовался малиновый герб Кровавой Короны — круг со стрелой, пронзающей центр, позаимствованный у Стражей Вала. Герб должен был символизировать бесконечность и силу, но он был скорее символом страха и угнетения.

Я ненавидела носить его так же, как и белый цвет Девы, но Охотники были одной из единственных групп, которые свободно передвигались по Солису, переправляя сообщения из города в город или перевозя товары.

Вольвены беспокойно вышагивали, их раздражение от того, что мы не сопровождаем их, было терпким и лимонным. Мне не нравилось, что наши планы вызывают у них беспокойство, но даже если бы они все были в своих смертных формах, это было бы слишком заметно и слишком рискованно.

Избет приказала бы их убить.

Я повернулась к стоявшей рядом со мной Тони. Мы провели остаток вчерашнего дня вместе, я рассказала ей обо всем, что ей еще не успели рассказать, а она поведала мне о том, что было, когда она увидела Виктера. Мне это очень напомнило то, что было, когда я тоже оказалась у дверей Долины и видела во сне Супругу. Я все еще не понимала, почему Виктер решил, что я знаю имя Супруги.

Тони улыбнулась мне.

— Будь осторожна.

— Конечно.

Она взяла мои руки в свои. Холод ее кожи проникал сквозь мои перчатки.

— Так же осторожна, как ты была, когда мы улизнули из замка Тирман и пошли купаться голыми, как в день нашего рождения?