Война Двух Королев

В горле образовался комок, и я уставился на картину окутанных туманом гор. Желание сказать ей, что со мной все в порядке, было. Именно так я поступил в последний раз, когда спрашивали родители или кто-то еще. Даже Киеран. Даже когда врать ему было бессмысленно. Я не хотел, чтобы кто-то из них волновался. Они и так потратили на это достаточно времени. И я не хотел перекладывать это на Поппи. Она и так уже достаточно натерпелась.

Но мне не нужно было притворяться с ней.

Больше нет.

С ней я был в безопасности.

— Было время, когда я боялся, что никогда не услышу, как ты произносишь мое имя, кроме как во сне. — Слова были тяжелыми и грубыми, но я заставил себя их произнести. — Я не боялся, что ты не придешь за мной. Я знал, что ты придешь. И это знание пугало меня до смерти, но все дело было во мраке камеры. Голод. Знание того, что в конце концов он настигнет меня, и я сломаюсь. Снова сломаюсь. Я даже не узнаю своего имени, чтобы понять, что это ты его произнесла. Так что, да, я не… — Я сглотнул. — Я не совсем в порядке, но скоро буду.

— Да, — прошептала она. — Будешь.

Мы оба ничего не говорили в течение нескольких долгих мгновений. Наконец, я посмотрел на нее, и все, что увидел, это преданность в ее глазах.

Получить такое? Это заставило мое чертово сердце заколотиться.

— Я не заслуживаю тебя.

— Перестань так говорить. Ты заслуживаешь.

— Правда, нет. — Я поднял наши руки, прижав поцелуй к макушке. — Но с этого момента я буду следить за тем, чтобы быть достойным.

— Тогда я позабочусь о том, чтобы ты понял, что уже достоин.

На губах мелькнула слабая ухмылка.

— Наверное, мне пора выходить из этой ванны. Киеран уже должен вернуться. — А мне нужно было кое-что ей сказать. Вещи, которые мне нужно было вспомнить.

— Вернулся. — Освободив руку, она потянулась за полотенцем, которое лежало рядом. — Он сказал мне через нотам. Всего пару минут назад. Думаю, они дают нам пространство.

— Должен признать, — схватившись за бортики ванны, я приподнялся. Вода стекала с меня, падая каплями — Я немного завидую этой штуке с нотамом.

— Да, что ж, у меня это есть, но у вас у всех есть клыки, особый слух, зрение и обоняние. — Она тоже поднялась, и мое внимание сразу же привлек подол рубашки и то, как он развевается вокруг бедер, едва прикрывая изгиб ее задницы. — Так что, думаю, будет справедливо, если у меня будет вот это.

Я перевел взгляд вверх.

— Держу пари, ты все еще разочарована тем, что не можешь ни во что переодеться.

— Действительно. — Она провела полотенцем по моим рукам, а затем по груди.

— Я и сам могу вытереться.

— Знаю, — сказала она, приглашая меня выйти из ванны. — Но сейчас я чувствую себя довольно полезной.

— Угу, — пробормотал я, наблюдая, как она проводит тряпкой по бедру и нижней части живота, где мышцы выделялись гораздо сильнее, чем следовало бы.

Мне нужно было больше этого рагу и много белка. Ее кровь поможет мне насытиться, но часть веса придется набирать по старинке.

Когда Поппи обошла вокруг меня, полотенце прошлось по моей спине, а затем ниже. И тут я перестал думать обо всех калориях, которые мне нужно потреблять.

Поппи вдруг оказалась передо мной на коленях, двигая слегка шершавым полотенцем по моей левой ноге. Ее голова… черт, она была прямо там. В дюймах от моего члена, и я никак не мог проигнорировать это. В горле пересохло. Она медленно провела полотенцем вверх, по внутренней стороне моей ноги. Она поднималась все выше и выше. Меня пронзила сильная дрожь предвкушения. Тыльная сторона ее руки коснулась моей груди, и все тело сжалось.

Она перешла на другую ногу, ее черты лица были совершенно безмятежны. Невинные. Как будто она понятия не имела, что сделало это прикосновение. Чушь. Она знала. Небольшой изгиб в уголке ее губ сказал мне об этом, когда она начала медленное, мучительное восхождение по моей ноге.

— Поппи, — предупредил я, прекрасно понимая, что если она продолжит, разговор будет последним, о чем я думаю. Черт, это уже быстро становилось таковым.

— Хм? — Она провела полотенцем по задней поверхности моего бедра.

— Я уверен, что ты не в курсе… — Я зажал челюсть, когда ее рука снова провела между моих ног.

— Не в курсе чего? — спросила она, ее дыхание ласкало плоть моего бедра.

— Того, что ты делаешь, — хрипло сказал я.

Сбросив полотенце, она положила руки по бокам обеих моих ног и посмотрела на меня сверху. Ну, не до конца. Взгляд Поппи не прошел дальше моего твердого члена. Ее взгляд. То, как разошлись ее губы. Ее раскрасневшиеся щеки. Все это не помогало мне следить за ходом моих мыслей.

— Я точно знаю, что делаю, — сказала она, проводя руками по бокам моих ног.

— И что именно ты делаешь?

— Показываю тебе, насколько ты достоин.

Я открыл рот, но она потянулась выше и прижалась губами к старому шраму на моем бедре. Клейму, которое никогда не исчезало.

Тот поцелуй.

Он разрушил меня.