Война Двух Королев

Тем не менее, мы не могли больше ждать прибытия Валина и других генералов. Вознесенные, жившие за этими стенами, уводили смертных в леса, питались ими, а после бросали на произвол судьбы. Нападения Жаждущих становились все более частыми, и каждая группа была больше предыдущей. Хуже того, по словам наших разведчиков, днем в городе царила тишина.

А вот ночью…

Были крики.

За день до этого они убили трех наших вольвенов, патрулировавших эти леса, оставив только их головы на шипах у границы с Помпеем. Я знала их имена и никогда их не забуду.

Роальд. Криг. Кайли.

И я больше не могла ждать.

Прошло двадцать три дня с тех пор, как он отдал себя в руки монстра, который заставил его чувствовать себя вещью. С тех пор, как я видела его в последний раз. Видела жар его золотых глаз. Видела ямочку сначала на правой щеке, а потом на левой. Чувствовала прикосновение его плоти к моей или слышала его голос. Двадцать три дня.

Броневые пластины на груди и плечах напряглись, когда я наклонилась вперед на Сетти, привлекая внимание Нейла, который скакал слева от меня. Я крепко держала поводья боевого коня, как… он учил меня. Я открыла свои чувства, соединяясь с Арденом.

Острый, почти горький вкус наполнил мой рот. Мучение. И что-то кислое — гнев.

— Что это?

— Не уверен. — Я посмотрела направо. На бежево-коричневых чертах лица Киерана Конту, когда-то связанного вольвена, а теперь Советника Короны, собрались тени. — Но он расстроен.

Арден остановил беспокойный патруль, когда мы приблизились. Его яркий синий взгляд обратился ко мне. Он тихо заскулил, и этот звук разрывал мне сердце. Уникальный отпечаток Ардена напомнил мне о соленом море, но я не стала пытаться говорить с ним через Первородный нотам, поскольку вольвенам пока было некомфортно общаться таким образом.

— Что случилось?

Он кивнул своей большой серебристо-белой головой в сторону Вала Массена, а затем повернулся и стал рыскать среди деревьев.

Киеран поднял сжатый кулак, останавливая тех, кто был позади нас, пока он и Нейл двигались вперед, пробираясь сквозь густые заросли сосен. Я подождала, потянувшись к мешочку, закрепленному на бедре. Маленькая деревянная лошадка, которую Малик вырезал на… его шестой день рождения, прижалась к брачному отпечатку на моей ладони.

Малик.

Наследник атлантийского престола. Его взяли в плен, когда он освобождал своего брата. И их обоих предал вольвен, которого он когда-то любил.

Печаль, которую я испытала, узнав, что Шиа совершила такой поступок, теперь затмили горе и гнев от того, что Малик сделал то же самое. Я старалась не дать гневу разрастись. Малик находился в плену уже сто лет. Только боги знали, что с ним сделали или что ему пришлось сделать, чтобы выжить. Однако это не оправдывало его предательства. И не уменьшало нанесенный им удар. Но он тоже был жертвой.

Сделай его смерть максимально быстрой и безболезненной.

То, о чем просил меня Валин Да'Нир перед тем, как я покинула Атлантию, тяжело легло мне на сердце. Это был груз, который я должна была вынести. Отец не должен убивать собственного сына. Я надеялась, что до этого не дойдет, но в то же время не понимала, как это возможно.

Киеран остановился, его эмоции, внезапные и сильные, обрушились на меня горькими волнами… ужаса.

От его реакции сжался мой желудок.

— В чем дело? — спросила я, видя, что Арден снова остановился.

— Боги милостивые, — произнес Нейл, дернувшись в седле от того, что увидел, и его темно-коричневая кожа приобрела серовато-бледный оттенок. Его ужас был так силен, что царапал мои щиты, как ожесточенные когти.

Когда ответа не последовало, дрожь усилилась, охватив все мое существо. Я направила Сетти вперед между Киераном и Нейлом, туда, где сквозь сосны виднелись ворота Вала Массена.

Сначала я не могла понять смысл увиденного — крестообразные фигуры, свисающие с массивных ворот.

Их десятки.

Мое дыхание стало прерывистым. Эфир загудел в моей напрягшейся груди. Желчь подступила к горлу. Я отпрянула. Прежде чем потерять равновесие и упасть с седла, вырвалась рука Нейла, поймав меня за плечо.

Эти фигуры были…

Телами.

Мужчины и женщины, раздетые догола, пригвожденные за запястья и ступни к железным и известняковым воротам Массена. Их тела выставлены на всеобщее обозрение…

Их лица…

На меня накатило головокружение. Их лица не были обнажены. Все они были закутаны в ту же вуаль, которую я была вынуждена носить, удерживаемую на месте золотыми цепями, тускло поблескивающими в лунном свете.