Война глазами участника Парада Победы. От Крыма до Восточной Пруссии. 1941–1945

Другой сослуживец по полку Шилкин Иван Иванович по распределению попал в Лётно-испытательный институт в Ахтубинске, а после не совсем образцовой службы, раньше других офицеров, демобилизовался из армии и переехал в Москву. Он загадочно и трагически погиб в троллейбусе от ножа бандита.

В свободное время я с удовольствием играл на бильярде с лётчиком Вадимом Комендантом, который ловко закатывал шары в средние лузы, а при выполнении боевых вылетов виртуозно пилотировал свой самолёт Ил-2 в горных условиях. За личное мужество, спасение товарищей в воздушных боях и успешное уничтожение войск противника был награждён «Золотой звездой» Героя. Уже после окончания войны, кажется в конце 1947 года, погиб в автомобильной катастрофе.

Я с большим нетерпением ждал дня выдачи денежного довольствия, которое должно было окончательно определить мой служебный статус. Этот день пришёл, но без радости – я получил деньги как радиомеханик, всего 375 рублей. Однако долго расстраиваться не пришлось, потому что мне предложили повторно закончить Московское училище связи и получить офицерское звание. Я согласился, а уже 15 декабря, по пути следования в училище, был в Тбилиси. 31 декабря встречал Новый год на верхних нарах в училище, эвакуированном из Москвы в город Сызрань, что на Волге.

Наш длинный путь от Сухуми до Сызрани по железной дороге, через Каспийское море, мимо малых и больших населённых пунктов, с длительными стоянками и пересадками был утомительным, но интересным. Мы были молодыми, здоровыми, обстрелянными на фронте, но плохо представляли жизнь в тылу большой страны. Зато мы хорошо знали, что существуют комендатуры, где можно получить еду и нужный совет.

Один существенный совет мы реализовали 15 декабря в Тбилиси. Здесь на все наличные деньги мы купили чай и грузинский коньяк. По дороге пачки чая меняли на яйца, лепёшки, сушёные дыни и другие продукты. Обмен осуществлялся на железнодорожных станциях от Красноводска до Ташкента. В Красноводск, город без питьевой воды, мы доплыли на пароходе, которого ожидали в Баку больше суток.

На станции Аральск, как и все пассажиры поезда, набрали полный вещмешок соли, который на рынке в Сызрани обменяли на хлеб. Буханка ржаного хлеба стоила в то время 900 рублей.

31 декабря мы прибыли в училище. Сводки с фронтов были бодрыми. Наше настроение было хорошим, и его поддерживал отличный джазовый оркестр, который играл под Новый год для нас, курсантов-фронтовиков.

Удобно разместились на деревянных двухэтажных нарах, достали коньяк и по-фронтовому организовали встречу 1943 года. Выпили за успешную учёбу, за знакомство и, конечно, за нашу Победу.

К этому времени у меня были авиационные погоны старшего сержанта, за плечами была напряжённая боевая работа по подготовке самолётов, как оружия защиты Родины от сильного и коварного врага, трудные дороги отступления из Крыма и Кубани и полная уверенность в победе над фашизмом.

Радистка Зоя

В начале июля немецкие войска полностью оккупировали Крым, 12 августа они форсировали реку Кубань и начали наступление на юг с целью овладения Кавказом. Спасаясь от противника, трое друзей были вынуждены отступать по приказу командира в город Сухуми. По дороге отступления находились заставы НКВД, где задерживались и тщательно проверялись все военнослужащие. Несколько таких застав мы успешно миновали и добрались до большой станицы под названием Лазаревская.

Утром, на контрольно-пропускном пункте НКВД на окраине станицы, меня посадили в кузов автомашины и довезли до Сочи, так как у меня был хороший документ с печатью этого ведомства.

Там я встретил знакомых радистов, обслуживающих аэродромную радиостанцию РАТ, удобно устроившихся на обочине дороги под кронами больших деревьев. Это была наша вторая случайная встреча на фронтовых дорогах во время отступления. Первая была 7 ноября 1941 года на кубанской земле, а сегодня был сентябрь 1942 года, и это был уже Кавказ. Они ехали на трёх автомашинах в Ахали-Афони (Новый Афон), где должен размещаться штаб 4-й воздушной армии. Пока мы обменивались новостями и переживаниями, мимо нас проехала грузовая машина, в кузове которой сидели мои друзья Иван и Пётр. Они радостно махали руками и кричали:

– Вадим, встречаемся в Сухуми. Догоняй!

То, что я увидел и услышал, было для меня большой радостью: моих друзей освободили из отстойника НКВД, мы ещё встретимся и продолжим нашу совместную боевую службу.

Приближалась вторая половина пасмурного дня. Всё небо было покрыто дымкой, солнце светило слабо, но было тепло. Мои знакомые радисты пригласили меня переночевать с ними на тёплых самолётных чехлах, аккуратно расстеленных под деревьями, между автомашинами, хотя до ночи ещё было далеко. Я отказался, надеясь уехать на попутных машинах в Сухуми.

Хотелось есть… У меня был продовольственный аттестат, а рядом город, где наверняка была военная комендатура и столовая. Я не спеша пошёл в город.