Война глазами участника Парада Победы. От Крыма до Восточной Пруссии. 1941–1945

Мои знакомые – старшие техники по радио, стоящие рядом в строю, как правило, имели по два ордена, и здесь они были гарантами успешного прохождения парадного батальона мимо трибун. Помимо того что они были лучшими представителями боевых частей, ответственными за порученное им дело, прошли хорошую строевую выучку в Московском авиационном училище, под руководством генерала Месенджинова и полковника Василькевича.

Видимо, это определило участие многих выпускников этого училища в Параде Победы.

Среди гвардейцев, окружавших меня, были офицеры из 6-го гвардейского Московского орденоносного штурмового авиационного полка. Я их знал по оперативной работе и по совместному базированию на аэродромах Белоруссии и Прибалтики. Они в строю, не было их командира. Вот лишь несколько слов об этом человеке.

Гвардии подполковник К.П. Заклёпа был хороший организатор и воспитатель личного состава, заботливый командир и большой знаток своего дела. Он страстно мечтал вырастить в полку тринадцать Героев Советского Союза, однако реализовать эту мечту ему не удалось из-за больших потерь экипажей на заключительном этапе войны от зенитного огня и истребителей противника. Но этот полк всегда оправдывал звание «гвардейский». Его боевые заслуги были оценены и отмечены в приказах Верховного главнокомандующего четырнадцать раз. Командиром эскадрильи этого полка был наш знаменосец – И.Ф. Павлов.

Наряду с обязанностями, которые успешно выполнял К.П. Заклёпа, как командир полка, он создал свой типаж человека, которому можно было удивляться или завидовать. Во многих отношениях он был оригинален, но пижоном никогда не был.

Первое. Он довольно сильно отличался от знакомых мне лётчиков тем, что имел клиновидную чёрную бороду. И когда в кабине самолёта он застёгивал шлемофон, то его борода оказывалась направленной вперёд, по полёту, и даже касалась приборной доски самолёта, на котором он летал. Поэтому и друзья и враги называли его не иначе как «Борода». Его профиль, когда он не сидел в кабине самолёта, был несколько похож на оригинальную резьбу курительной трубки «под Мефистофиля», с которой никогда не расставался наш помощник командира по ВВС майор Чигирин.

Второе. К.П. Заклёпа, по совершенно непонятным для меня соображениям и причинам, не расставался со своим стеком. Его стек был похож на гибкий ивовый прут около полуметра и, кажется, был расписан затейливым узором. В полёте стек был за голенищем сапога или в унте. На земле – обычно в левой руке. Как использовался, для чего предназначался, где хранился ночью, я не знал.

Мне запомнилась фигура командира в чёрном кожаном реглане, с чёрной бородой и со стеком в левой руке.

Командир 6-го гвардейского ШАП большое внимание уделял надежному прикрытию своих самолётов истребителями сопровождения. Больше всего его беспокоили полёты, когда он лично возглавлял боевые порядки эскадрилий полка, а также свои одиночные вылеты, связанные с разведкой войск противника или разведкой погоды в районе предполагаемых целей. Очень часто в таких полётах участвовали лётчики нашего полка. Я, как связист и оперативный дежурный по полку, достаточно хорошо знал все нюансы переговоров по организации взаимодействия между штурмовиками и истребителями.

С нескрываемым удовольствием в полётах на разведку К.П. Заклёпу сопровождал и прикрывал заместитель командира нашего полка подполковник М.И. Предков. Его ведомым в таких случаях обычно был майор В. Курочкин или капитан Б. Афанасьев.

О поступках, совершённых подполковником Предковым, его способностях, как заводилы и организатора, можно вспоминать много и долго. Однако, чтобы не ошибиться с некоторыми выводами, нужно поднять архивы и приказы командования ВВС, посвящённые этому интересному человеку.

Наиболее выдающиеся события происходили в полку в середине 1944 года, когда Предков организовывал и осуществлял поединок лётчиков нашего полка и немецких лётчиков. Поединок закончился полным господством в воздухе нашей авиации на всём Прибалтийском фронте.

Майор Курочкин к тому времени имел более пятнадцати сбитых самолётов противника. Подтверждением этих побед служила лента фотокинопулемёта, без тщательной проверки работоспособности которого лётчик не вылетал.

Самолёт, управляемый майором Курочкиным, отличался от остальных повышенной резвостью, был послушным исполнителем и преданным другом пилота вплоть до последнего шплинта.

В кабине самолёта В. Курочкин чувствовал себя, как говорят, в своей тарелке, а в воздухе – хозяином неба. В наземных же условиях, особенно в дальних командировках, он был частенько настолько непредсказуем, что лишился всех орденов, заработанных в воздухе.

В отличие от В. Курочкина Б. Афанасьев на земле вёл себя более достойно, а в воздухе осмотрительно, за что и был удостоен звания Героя Советского Союза.