Война и мир в твиттере

Лэндон попросил меня помочь достать эспандеры для тренировки на суше, и, прежде чем я успела вернуться, Джек уже прыгнул в бассейн и уплыл. Следующие двадцать минут я решала, насколько зла и можно ли мне злиться вообще. Мы сказали, что нельзя принимать это близко к сердцу. Мы сказали, что нельзя отступать.

Но никто не говорил, что нельзя взламывать чужой аккаунт.

Хотя, думаю, ничего такого он не сделал. По большому счету, он просто причинил немного неудобств команде техподдержки в вечер пятницы.

По крайней мере, так я думала, пока не зашла в раздевалку и не увидела пропущенные звонки и голосовое сообщение от мамы.

– Команда техподдержки закончила свое расследование. Пароль бы сменен с твоего телефона.

Я застыла. Это невозможно. Если бы кто-то хотел получить доступ к аккаунту с моего телефона, он должен был бы сначала узнать мой пароль. И никто его не знал, кроме…

Я убью его. Я его на куски порву.

– Позвони мне, как только освободишься, и после тренировки сразу поезжай домой. Нам надо поговорить.

Я опустила руку с телефоном и просто застыла на месте. Джек в шутку называл меня роботом бесчисленное количество раз за последние несколько лет, но в этот момент мне действительно показалось, что у меня произошло короткое замыкание. На меня столько всего навалилось, что мое тело просто не знало, как с этим справиться – со злостью на Джека, с негодованием на маму. В последние несколько недель я распылялась так много, что устала и была готова просто лечь на пол раздевалки и спать, пока надо мной сплетничают и переодеваются другие девочки.

Естественно, мое тело в итоге выбрало самый неудачный вариант, который заключался в том, чтобы расплакаться.

Я почувствовала чью-то руку на своем плече, которая оторвала меня от шкафа, и смутно осознала, что рука принадлежит Пудже. Она затолкнула меня в туалетную кабинку и заперла дверь раньше, чем у меня потекли сопли. Мне повезло быть человеком, который плачет только два раза в год, но когда это происходит, я напоминаю извергающийся вулкан – красные глаза, распухший нос, покрытое красными пятнами лицо и все такое.

Примерно через минуту я смогла заставить себя собраться с силами и посмотреть на Пуджу, которая прислонилась к противоположной стене кабинки.

– Спасибо, – сказала я, мой голос дрожал.

Она оторвала кусок туалетной бумаги и протянула его мне.

– Хочешь обсудить это?

Я покачала головой, но в тот же момент глубоко вдохнула, и бум – открылись не только слезные шлюзы, но и словесные. Я рассказала ей все: о том, что пишу твиты с корпоративного аккаунта «Высшей лиги бургеров», о Джеке и «Маминых тостах», о маме, которая буквально дышит мне в затылок, и о том, насколько я была глупа, когда назвала мальчику-подростку пароль от своего телефона и не сменила его сразу после этого.

Какое-то время Пуджа просто смотрела на меня.

– Ладно, во-первых, это, наверное, самая странная история, которую я когда-либо слышала. А мы вообще-то в Нью-Йорке живем, что уже о многом говорит.

Я выпустила смешок.

– И во-вторых… что ж. Я понятия не имею, как писать хорошие твиты и насколько велики масштабы вашей с Джеком кокетливой войны.

– Это не… Мы не флиртуем…

– Но, – сказала Пуджа, проигнорировав мой протест, – я знаю один способ, как можно отомстить Джеку.

Пуджа может считать странной нашу историю с «Твиттером», но для меня не менее странной оказалась она, протягивающая мне оливковую ветвь после четырех лет войны. Мне должно было показаться подозрительным ее желание помочь, но в этом-то и дело – несмотря на то, что мы никогда не были друзьями, я знала Пуджу. И знала ее очень хорошо. Я знала все ее мотивы, знала, с каким лицом она просчитывает следующие ходы, знала ее сильные и слабые стороны, как свои собственные. Поэтому я так же хорошо знала причину, по которой она была искренней сейчас.

Плюс она решила рассчитаться со мной за помощь с Ракером.

– Я слушаю.

Джек

Я должен был догадаться, что происходит что-то странное, когда увидел Пеппер и Пуджу обсуждающими что-то у шкафчика в среду утром. Всем в Стоун Холле было прекрасно известно, что они соревнуются буквально во всем; сражение Гаморы и Небулы из «Стражей Галактики» выглядит менее эпично, чем противостояние этих двоих.

Но я решил, как ничего не подозревающий идиот, что это не имеет ко мне никакого отношения. И, как все тот же ничего не подозревающий идиот, я решил, что пакость сошла мне с рук, когда на самом деле все обстояло совсем по-другому.

Представьте себе напуганного Пола. Акцент именно на пугливость, потому что Пол и так круглосуточно трясется, как чихуа-хуа. Он вошел в классную комнату и проскользнул прямо ко мне, наклонился поближе и заговорил, двигая только одним уголком своего рта:

– Это ты?

– Можно конкретнее, пожалуйста?

Он оглянулся, чтобы убедиться, что миссис Фэрчайлд не смотрит на нас, и затем повернул мне экран своего телефона. Я взглянул на письмо, и мое сердце начинало колотиться быстрее с каждой строчкой.