Война и революция в России. Мемуары командующего Западным фронтом. 1914-1917

В другом случае возникла прямо противоположная проблема. В одном из гвардейских пехотных полков люди отказались спарывать со своих погон вензеля Николая II. В обоих полках я распорядился, чтобы те, кто не желал принимать присягу, в церемонии не участвовали; те, кто захотел оставить на погонах вензеля императора, получили на это разрешение. К тому времени был получен манифест великого князя Михаила Александровича, в котором он объяснял причину своего отказа от престола. Было необходимо для сведения войск и населения распубликовать оба манифеста. Для этого я воспользовался типографскими бюллетенями, которые были вывешены во всех местах скопления народа. Свой приказ войскам я начал следующими словами: «Во исполнение Святой Воли Божией Милостью самодержца» и проч. и проч. В приказе я призывал всех брать пример с императора, который предпочел скорее отречься от престола, нежели допустить возникновение междоусобицы и неминуемое братоубийственное кровопролитие в момент, когда империя должна напрягать все свои силы для борьбы с внешним врагом. Далее я приказывал принять новую присягу и впредь служить Отечеству столь же преданно, как служили они, следуя присяге, которую приносили отрекшемуся ныне от престола царю.

До поры в войсках все шло гладко. Никаких особых беспорядков не возникло даже при получении знаменитого Приказа № 1 Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов[175].

Позднее пришло разъяснение нового военного министра А. И. Гучкова, где он утверждал, что действие этого приказа распространяется только на Петроградский гарнизон. Однако через некоторое время в войсках объявились агитаторы, внушавшие нижним чинам мысль о несправедливости такого ограниченного толкования приказа, который затрагивает интересы не только тех солдат, которые никогда не нюхали пороху и спокойно жили в столице. Одновременное объявление Временного правительства и Петроградского Совета о даровании всей России всех мыслимых свобод также сыграло свою роль. Я вынужден был считаться с совершившимися фактами и старался не выпустить из своих рук инициативу. В гарнизоне Луцка, состоявшем в основном из тыловых учреждений, начались митинги, созывавшиеся людьми, выбранными для этой цели из числа тыловиков. Постепенно к ним присоединились выборные от стоявших в окрестностях боевых частей. Нам не оставалось ничего другого, как также посылать туда своих солдат и офицеров, чтобы они направляли ход митингов в верном направлении. Кроме того, они старались проводить умных и сдержанных людей в круг лиц, уполномоченных выработать правила проведения подобных собраний. Сам я предпочитал появляться на митингах, только когда того требовали чрезвычайные обстоятельства, хотя уже имел случай говорить с толпой с паперти городского собора, куда я приехал, чтобы присутствовать на поминальной службе по погибшим в первые дни революции. Толпа состояла главным образом из солдат нестроевых частей. Я появился, когда собрание уже шло своим чередом. Один из ораторов упомянул меня – впрочем, довольно лестно. Это побудило меня вмешаться и обратиться к толпе.