Война иными средствами

Но геополитические последствия статуса резервной валюты для юаня не столь однозначны. Возвышение юаня на международной арене свидетельствует о том, что Китай укрепляет свое региональное влияние посредством финансовых каналов, а эта деятельность гораздо менее хорошо изучена, чем распространение влияния с помощью традиционных инструментов[712]. Если юань станет мировой резервной валютой, его доминирование будет проявляться в основном в Азии (хотя более пятидесяти центральных банков мира заявили, что планируют перевести часть своих валютных резервов в юань)[713]. Это обеспечит Китаю важный рычаг давления (с позиций как денежно-кредитной, так и внешней политики) прежде всего на страны Азии и помешает попыткам азиатских стран сократить свою экономическую зависимость от Китая[714]. Согласно отчету Международного расчетного банка за 2014 год, курсовые изменения в паре юань/доллар США значительно повлияли на курсы других азиатских валют по отношению к доллару[715]. За пределами региона, при условии, что ныне около 60 процентов валютных резервов Китая номинированы в долларах, КНР окажется уже не столь уязвимой, как раньше, перед колебаниями курса доллара и переменами в экономической политике США[716]. Мировое признание юаня также предоставит Китаю широкие возможности влияния на международные финансовые организации наподобие МВФ и Всемирного банка. На данный момент правила МВФ не разрешают центральным банкам учитывать резервы в юанях, поскольку эта валюта не является «свободно используемой»[717]. Однако, по данным Юкки Пильмана, главы департамента «Стэндард чартерд бэнк» по центральным банкам и суверенным фондам, ряд ЦБ начал учитывать свои внутренние и зарубежные транзакции в юанях, тем самым демонстрируя дальнейшее ослабление авторитета МВФ.

Самоустраняясь из долларовой системы и сокращая зависимость от низкодоходных государственных облигаций развитых рынков, Пекин получает большую ценовую свободу на глобальных товарно-сырьевых рынках, где Китай зачастую выступает крупнейшим потребителем[718]. Реформированная и заново отбалансированная экономика, которая стремительно расширяет географию импорта, обеспечит китайское правительство новыми рычагами давления на другие страны, особенно там, где Китай все чаще оплачивает растущий импорт в юанях[719]. Интернационализация юаня будет сопровождаться и ростом прямых китайских инвестиций, как предсказывают китайские ученые, что, в свою очередь, подразумевает необходимость защищать зарубежные активы[720]. Ради надежной защиты этих новых зарубежных активов, объясняет китайский политический экономист Ди Дуншэнь, «Пекину придется проецировать свое могущество. Не раз в современной истории суровая власть следовала за капиталом, перемещаясь от передовых экономик к развивающимся странам, независимо от религий, культур и идеологий. Потому Китай, вероятно, откажется от своей внешнеполитической ортодоксии невмешательства для защиты зарубежных инвестиций»[721].

Устойчивое движение Китая по пути интернационализации юаня уже обеспечило КНР новые формы влияния – не только в Азии, но и в мировом масштабе[722]. Даже Тайвань испытывает соблазн подписать валютное соглашение об использовании юаня в расчетах (и этот шаг еще теснее свяжет оба берега пролива). Депозиты в юанях, хранимые в банках Тайваня, выросли с 39 миллиардов юаней в феврале 2013 года до более чем 100 миллиардов юаней в октябре того же года. К середине 2015 года остаток вкладов в юанях на Тайване составлял 336,5 миллиарда юаней[723]. Расчеты и денежные переводы в юанях тоже значительно увеличились в объемах. Подписание валютного соглашения, по словам заместителя председателя Центрального банка Тайваня Ян Цзинлуна, «не только будет способствовать выходу Тайваня на международный рынок юаня… но и поможет стремлению Китая интернационализировать свою валюту»[724].

Даже если указанные зависимости больше символические, чем реальные (многие аналитики говорят, что принятие юаня в качестве мировой резервной валюты гарантирует расширение символического влияния Китая в регионе), эти тенденции способны воздействовать на внешнюю политику КНР, причем последствия сложно спрогнозировать. Китайские эксперты отмечают, что «традиционная зависимость Китая от долларовой системы будет постепенно уступать место более сбалансированным отношениям по мере распространения юаня. Следовательно, конкуренция между великими державами усилится и приведет к двухполюсной – или трехполюсной, учитывая еврозону – глобальной политико-экономической системе в ближайшие десятилетия»[725].