Война иными средствами

Кроме того, возвышение юаня может сказаться на стоимости ряда американских финансовых рычагов, в особенности санкций. Ряд финансовых санкций – например, в отношении центрального банка Ирана – был эффективен только потому, что мировые расчеты пока ведутся в долларах США. Но ситуация изменится, если страны начнут заключать сделки в юанях или в других валютах. По данным «Файнэншл таймс», Иран и Китай уже приступили к расчетам за нефть в юанях; пускай юань не является свободно конвертируемой валютой, но этот ход позволил Ирану обойти санкции и приобретать китайский экспорт[726]. Российские компании тоже заключают контракты в юанях и других валютах из-за опасений, что западные санкции в отношении Москвы за ее вмешательство в дела Украины приведут к невозможности расчетов в долларах[727].

Если способность Пекина преобразовать статус резервной валюты в геополитическое влияние пока остается гипотетической, другим монетарным инструментом, полностью интегрированным в геоэкономический арсенал Пекина и широко применяемым, является возможность воздействия на кредитные ставки для других стран. Имеется ряд конкретных примеров, подтверждающих готовность КНР использовать этот фактор как геополитический козырь (зачастую применительно к государствам, очутившимся в уязвимом положении). Решение Китая не девальвировать свою валюту в ходе азиатского финансового кризиса 1998 года принесло Пекину признательность всего региона, причем она сохраняется по сей день. Другой пример – стремление Китая получить статус рыночной экономики по европейскому законодательству о защите торговли[728]. Статус страны с рыночной экономикой обеспечит преимущества китайским компаниям, которые обвиняют в демпинге (этот термин характеризует экспорт товаров по цене ниже реальной себестоимости). За последнее десятилетие китайские компании обвинялись в демпинге по широкому ассортименту товаров, от солнечных панелей до мебели для спален и телевизоров[729]. В ходе кризиса еврозоны китайцы довольно откровенно обуславливали свою помощь присвоением КНР статуса рыночной экономики со стороны ЕС[730]. Это обесценивающийся актив (статус временный и истекает в 2016 году), но если европейцы в одностороннем порядке, без участия США, признают Китай рыночной экономикой, можно ожидать серьезного трансатлантического разлада, который ослабит американо-европейское геополитическое сотрудничество – по крайней мере, в краткосрочной перспективе.

Наиболее известный пример китайского влияния – это, конечно, систематическая «скупка» КНР государственного долга США с 2001 года. Чаще всего предполагается, что Китай может устроить масштабную внезапную распродажу своих существенных запасов казначейских облигаций США. Некоторые китайские чиновники в последние несколько лет позволяли себе намекать, что американский долг может быть использован для улаживания экономических и политических разногласий с США (так, в 2010 году генералы НОАК в интервью ведущему информационному агентству Китая «Синьхуа» публично призывали Пекин «избавиться от облигаций США» и тем самым наказать Соединенные Штаты за решение поставить оружие Тайваню)[731].

К счастью, офицеры НОАК не определяют денежно-кредитную политику КНР. Вдобавок, по мнению многих наблюдателей, любая значимая распродажа государственного долга США чревата для Китая существенными издержками, поскольку она приведет к обесцениванию оставшихся резервов. Подобные соображения в сочетании с тем фактом, что государственные облигации США являются сегодня наиболее ликвидными ценными бумагами, лишают Пекин возможности использовать его колоссальные валютные резервы в качестве меры принуждения (стоит отметить, что тут налицо редкий случай единодушия между экономистами и внешнеполитическими стратегами: большинство представителей обеих групп, как кажется, убеждено, что эти резервы не столько источник силы КНР, сколько тяжкое бремя для Пекина)[732]. Один китайский банкир пояснил, менее чем через год после банкротства компании «Леман бразерс», что «за исключением казначейских облигаций США, рассчитывать больше ни на что не приходится. Эти казначейские облигации – безопасное убежище. Для всех, в том числе для Китая, это единственный вариант. Мы ненавидим вас, ребята. Когда вы станете выпускать триллионные облигации, мы поймем, что доллар обесценивается, а потому – мы ненавидим вас, ребята, но ничего пока не можем поделать»[733].