Война хаоса

– А потом ты спас мне жизнь, – он неторопливо двинулся ко мне. – Ты спас меня, а не ту женщину, и я подумал: он мой. Он наконец-то по-настоящему со мной. Он – все, чего я когда-либо хотел от сына.

– Отпусти меня!

Но я даже уши руками зажать не мог.

– И тут в город является Бен, – сказал он, и в голосе полыхнул огонь. – Как раз в тот момент, когда все стало как надо. Когда мы с тобой, Тодд, держали судьбу этого мира у себя в руках.

Он разжал кулак, словно желая мне показать судьбу этого мира.

– И оно все растаяло, как снег…

ВИОЛА, подумал я в него – прямо ему в самый мозг подумал.

Он ласково мне улыбнулся.

– Раньше у тебя как-то сильнее получалось, а? Не так-то просто делать такие штуки… когда у тебя Шум молчит?

У меня сердце упало в пятки – когда я понял, што он сделал со мной.

– Не я с тобой сделал, Тодд, – он уже был прямо передо мной, вплотную. – Ты сам с собой сделал. Все это сделал с собой ты.

Он поднял пистолет.

– Ты разбил мне сердце, Тодд Хьюитт, – сказал он. – Отцовское сердце разбито.

Рукоять пистолета врезалась мне в висок, и мир померк.

Будущее уже здесь

[Возвращение]

Небо подъезжает ко мне сквозь лед, тихо падающий с облаков. Лед как белые листья; он уже застелил землю белым покрывалом и закутал нас, прямо на боерогах, большим таким покрывалом, хватило на всех.

Это вестник грядущего, счастливо показывает Небо. Знак нового начала. Прошлое отныне стерто, и мы можем начать новое будущее.

Или, возможно, это просто погода, показываю я.

Он смеется.

Именно так и должен думать Небо. Это будущее или просто погода?

Я подъезжаю к самому обрыву. Далеко внизу трое едут через последнее пустое поле перед подъемом. Они едут сейчас, не дожидаясь завтра, – явно хотят новых гарантий мира, чтобы утишить раздоры, уже раздирающие их изнутри.

Небо уже отдал распоряжения Земле, удерживающей реку (ясно же, что они сейчас попросят отпустить воду), дать ей медленно возобновить естественный ход.

Мы отдадим им реку. Сейчас будут переговоры, а потом мы им ее отдадим.

Откуда ты знаешь, что я стану Небом? – показываю я. Ты же не можешь приказывать Земле, кого выбирать – я видел это у них в голосах. Когда умирает Небо, Земля договаривается между собой.

Верно, Небо поплотнее запахнул свой лишайниковый плащ. Но я не вижу для них иного выбора.

Я не готов к этому, показываю я. Я не подхожу. Я все еще гневаюсь на Расчистку… но не могу их убивать, даже когда они этого заслуживают.

А тебе не приходило в голову, что конфликт и есть то, из чего получается Небо? Из умения искать третий путь, когда два имеющихся никуда не годятся? Только ты знаешь, каково это – нести такое бремя. Только ты уже делал подобный выбор.

Внизу едут трое – Источник и с ним те двое из Расчистки, что уже были здесь: шумный, с темной кожей…

…и одна особенная Ножа.

И чем станет для тебя Нож теперь, показывает Небо, когда ты снова встретил его во плоти?

О да…

Нож.

Бежит к своему Источнику, видит меня, но даже не показывает этого; кидается ему на шею с такой радостью, такой любовью, что мне хочется повернуть боерога и уехать… и тут еще голос Источника раскрывается во всю ширь, с теми же чувствами, растекается, захватывает всех и каждого на площади…

И Возвращение тоже.

Какое-то мгновение я был в этой радости, в этой любви и счастье, в воссоединении и восстановлении связи, и я снова увидел Ножа – ущербную Расчистку, потому что он ею и был, и остался, и как Источник простил Ножа, как даровал ему отпущение – всему, что Нож сделал…

Что Тодд сделал…

И мой собственный голос тоже сделал это – тоже даровал… он слился с голосом Источника и дал Ножу мое прощение, от меня, разрешение отпустить и забыть все плохое, что он мне сделал, что он сделал моему народу…

Потому что через голос Источника я видел, как Нож казнит себя за все, за все свои преступления… – больше, чем когда-либо смогу наказать я.

Он просто один из Расчистки, показываю я. Незначительный, как любой из них.