Война хаоса

В прошлый раз лучше всего было бросить Бремя на произвол судьбы и уйти! Чтобы они стали рабами!

Тогда мы были другой Землей, показывает он, под другим Небом, с другими умениями и другим оружием. Теперь мы стали лучше. Сильнее. Мы многому научились.

И, НЕСМОТРЯ НА ВСЕ ЭТО, готовы заключить мир…

И этого я тоже не показывал, юный друг. Его голос делается спокойнее, ласковее. Но к нам летят еще суда, ты не забыл об этом?

Я удивленно моргаю, глядя на него.

Ты сам сказал нам это. Ты слышал об этом в голосе Ножа. Целый конвой судов летит к нам, и у них есть оружие вроде того, которым они воспользовались сегодня. И ввиду долговременных перспектив жизни Земли об этом нам придется помнить.

Я не отвечаю и держу свой голос при себе.

А пока мы передвинем тело Земли в более выгодную позицию и станем ждать. Небо идет к своему зверю и чешет ему нос. Вскоре они поймут, что без воды жить не получается, и сделают свой следующий ход. Даже если будет новый удар вроде сегодняшнего, мы будем к этому готовы. Он поворачивается ко мне. Возвращение не будет разочарован.

Сумерки обращаются в ночь. Мы возвращаемся к костру Неба. Земля и Небо готовятся ко сну; Расчистка не предпринимает никаких новых шагов, не пытается напасть. Я прячу свой голос под несколькими слоями, скрываю его, как научился делать за целую жизнь среди Расчистки, и там, в этом тихом голосе, я изучаю две вещи.

Гарантированное взаимное уничтожение, показал Небо.

Конвой, показал Небо.

Слова в языке Бремени… Слова в языке Расчистки…

Но эти мне незнакомы. Я таких никогда не использовал.

Это новые слова. Я почти носом чуял их новизну.

Ночь подползает ближе. Осада Расчистки начинается. Я прячу всякое у себя в голосе.

Небо оставил меня, бросил одного, как Небо время от времени делает. Такова потребность Неба – любого Неба.

Но вернулся он с новыми словами.

Так где же он их услышал?

Контролируй себя

В долине

[ВИОЛА]

– ДУМАЛА, В ТЕБЯ ПОПАЛИ, – я обхватила голову ладонями. – Видела, как эта штука попала в лошадь… во всадника, и решила, что это ты, – я подняла на него глаза (устала страшно, и меня всю потряхивало). – Я думала, они убили тебя, Тодд.

Он раскрыл объятия, я кинулась к нему на шею, и он обнял меня и держал, просто держал, пока я ревела.

Мы с ним сидели у костра, который мэр разложил прямо на площади. Армия разбивала новый лагерь… вполовину меньше того, что было до атаки этих крутящихся огней. Даже меньше, чем вполовину.

До атаки, которую я остановила ракетой.

Я примчалась верхом на Желуде сразу после взрыва, носилась по площади, звала Тодда – пока не нашла. Вот он – Шум все еще оглушенный и даже больше размытый, чем раньше, после второй битвы – шутка ли! – но хотя бы живой.

Живой.

Я бы весь мир с ног на голову поставила, лишь бы этого добиться.

– Я СДЕЛАЛ БЫ ТО ЖЕ САМОЕ, – сказал Тодд у меня в голове.

– Нет, ты не понимаешь, – я немножко отодвинулась. – Если бы они причинили тебе вред, если бы ты погиб… – я тяжело сглотнула, – я бы убила их всех, до последнего.

– Я бы сделал то же самое, Виола, – повторил он вслух. – Не раздумывая.

Я вытерла нос рукавом.

– Я знаю, Тодд. Но разве это не делает нас опасными?

Даже сквозь туман Шум его заметно смутился.

– Ты о чем?

– Брэдли все твердит, что война не должна становиться личным делом. Но я втащила их всех в эту войну – из-за тебя.

– Им бы все равно пришлось что-то сделать – в конце концов. Если они хоть наполовину такие хорошие, как ты говоришь…

– Но я не оставила им выбора… – голос предательски зазвенел.

– Перестань, – он снова привлек меня к себе.

– У вас все в порядке? – прозвучал сверху голос мэра.

– Убирайся, – проворчал Тодд.

– Ну, хотя бы дай мне поблагодарить Виолу…

– Я сказал…

– Она спасла нам всем жизнь, Тодд, – мэр стоял, пожалуй, слишком близко. – Одним простым действием она изменила все. Передать вам не могу, как высоко я ценю то, что она сделала.

И у Тодда в объятиях я замерла – кажется, даже дышать перестала.

– Оставь нас одних, – приказал Тодд. – Сейчас же.

Последовала пауза, и потом…

– Очень хорошо, Тодд. Я буду поблизости – на тот случай, если вдруг понадоблюсь.

Он ушел.

– Если вдруг понадоблюсь? – я уставилась на Тодда, подняв брови.