Война хаоса

Брэдли жмет на дисплей пульта. Зонд почти беззвучно, с легким гудением поднимается над землей, на секунду замирает в воздухе, расправляет крылья и молниеносно уносится в сторону города.

– Ух ты! – выдыхает госпожа Койл и переводит взгляд на Брэдли: – Теперь мы сможем увидеть, что там происходит?

– И даже услышать, – кивает тот. – Но, конечно, не все.

Брэдли снова жмет на дисплей, и из одного конца пульта управления выстреливает луч света, который проецирует в воздух трехмерную картинку – в ярко-зеленых тонах, снятую прибором ночного видения. Деревья, дорога, крошечные человечки…

– Далеко до города? – спрашивает Брэдли.

– Километров десять, – отвечаю я.

– Тогда зонд почти на месте…

И тут он действительно подлетает к городу: мы видим восточную окраину, горящие здания, взорванные «Ответом», руины собора, людей, разбегающихся кто куда в разные стороны…

– Господи, – шепчет Симона. – Виола, это же…

– Он не остановился! – замечает госпожа Койл.

Да, зонд летит дальше, мимо главной площади и по дороге на запад…

– Выходит, самый яркий источник света… – начинает Брэдли.

И тут мы все видим.

[Тодд]

Солдаты горят…

Всюду крики…

Воняет паленым мясом…

Я кое-как подавляю тошноту…

Спэкл идет прямо на меня…

Он стоит на спине рогатого зверя, ноги надежно примотаны к чему-то вроде сапог, образующих с седлом одно целое, – ему даже не приходится балансировать…

В каждой руке у него по горящему факелу, а прямо перед ним огромная белая рогатина…

И я вижу его Шум…

Я вижу себя в его Шуме…

Себя и Ангаррад посреди чистого поля…

Она ржет и брыкается, из крупа торчит сломанное древко… А я пялюсь на спэкла…

Безоружный…

Прямо за мной самое слабое место в нашем строю…

В Шуме спэкла он стреляет из рогатки, и огненный поток сносит меня и солдат за моей спиной…

Оставляя огромную брешь, через которую вражеская армия хлынет к городу…

И мы проиграем войну, не успевшую толком начаться…

Я хватаю поводья и пытаюсь сдвинуть Ангаррад с места, но в ее Шуме только боль и панический страх, а сама она все твердит: Жеребенок! Жеребенок Тодд! И от этих криков у меня разрывается сердце. Я оборачиваюсь в седле, отчаянно ища взглядом мэра, да хоть кого-нибудь, кто сможет пристрелить спэкла с факелами…

Но мэра не видно…

За дымом и толпой перепуганных солдат…

Никто даже винтовки не поднимет…

А спэкл уже заносит над головой горящие факелы…

И я думаю: Нет…

Я думаю: Нет, так нельзя, не может все так кончиться…

Я думаю: Виола…

Я думаю: Виола…

И: Виола?

Может, мое оружие подействует и на спэкла?

Я выпрямляюсь в седле…

И вспоминаю, как ее уносил от меня конь Дейви… Вспоминаю ее сломанные лодыжки…

Как мы пообещали друг другу, что никогда не расстанемся, даже в мыслях…

Вспоминаю ее пальцы, переплетенные с моими…

(стараюсь не думать о том, что бы она сказала, если б узнала про мою сделку с мэром)

И думаю только: Виола…

Думаю: Виола…

Прямо в спэкла на рогатом звере…

Думаю…

ВИОЛА!

Его голова резко дергается, он роняет факелы и падает на спину своего зверя, а потом выскальзывает из седельных сапог и валится на землю. Лишившись наездника, рогатый зверь пятится, разбивая своей тушей волну наступающих спэклов, и тут…

За моей спиной раздается ликующий рев…

Я оборачиваюсь и вижу солдат: они пришли в себя, они бегут вперед, на врага, они уже всюду…

Среди них вдруг оказывается мэр. Он говорит:

– Отлично, Тодд! Я знал, что ты не подведешь!

Ангаррад подо мной теряет силы, но все еще зовет: Жеребенок? Жеребенок Тодд?

– Некогда отдыхать, – говорит мэр…

Я поднимаю глаза… и вижу огромную стену вражеской армии, неумолимо идущую вперед, чтобы сожрать нас заживо…

[Виола]

– Господи, – выдыхает Брэдли.

– Это… – в ужасе произносит Симона… – Они что же, горят?!

Брэдли нажимает кнопку, и картинка приближается…

Да, они в самом деле горят…

Сквозь клочья дыма мы видим страшный хаос: солдаты мечутся туда-сюда, одни пытаются наступать, другие бегут… А третьи горят живьем… Кто-то бежит к реке, но не добегает и остается лежать на земле…

У меня в голове бьется одно слово: Тодд.

– Но вы же сказали, что заключили с аборигенами мирный договор? – Симона пристально смотрит на госпожу Койл.

– Да, но сперва была кровопролитная война, в которой мы гибли сотнями, а они – тысячами, – оправдывается та.

Брэдли снова жмет на дисплей. Камера отъезжает, показывая на дорогу и подножие холма: все вокруг кишит спэклами в красновато-коричневых доспехах. Они держат в руках какие-то палки или жезлы и едут верхом на…

– Что это? – в ужасе спрашиваю я, показывая на огромных зверей, больше похожих на танки, с большим толстым рогом на носу.

– Бэттлморы, – отвечает госпожа Койл. – По крайней мере, так мы их называли. У спэклов нет языка в нашем понимании этого слова, они общаются мыслеобразами, но все это сейчас неважно! Разбив армию мэра, они придут за нами!

– А если мэр их разобьет? – спрашивает Брэдли.

– Если победит он, вся планета будет в его руках, – усмехается госпожа Койл. – На такой планете, поверьте, вам жить не захочется.