Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647

«Мейфлауэру» пришлось довольствоваться маленьким двухмачтовым судном, которое он захватил у самого устья. На борту оказался один француз, страдавший от морской болезни. В качестве пленного он был отправлен к сэру Джону Хотэму в Халл, где выяснилось, что он не страдает морской болезнью и никакой не француз, а не кто иной, как лорд Дигби в полном здравии и отличном настроении. Он тайно был у короля в Йорке и теперь своим рассказом о королевских планах и перспективах соблазнил Хотэма согласиться сдать Халл Карлу. Единственное, о чем попросил переменчивый губернатор, – это чтобы король подошел к городу с достаточно большими силами и он смог выдать предательство за достойную сдачу.

По этой причине в первую неделю июля Карл подошел со своей армией к Биверли, начал рыть траншеи и устанавливать батареи напротив городских стен, делая вид, что собирается окружить Халл и затопить окрестные поля. Но Хотэм его подвел. Парламент, у которого возникли подозрения в отношении его намерений, отправил к нему сэра Мелдрума с помощником, профессиональным военным из Шотландии. Мелдрум взял на себя оборону, организовал вылазку против людей короля и выгнал их из траншей.

Среди этих знаков и звуков войны Карл принял уполномоченных от парламента во главе с графом Холландом, которые в последний раз просили его мирно вернуться в столицу. «Прикажите, чтобы мне отдали Халл», – предложил король, желая получить подтверждение искренности их намерений. Они отказались. «Пусть теперь весь мир судит, кто начал эту войну», – сказал король.

На той же неделе роялисты и сторонники парламента столкнусь в Ланкашире. Лорд Стрендж провозгласил в Престоне призыв короля к оружию, а в Ливерпуле захватил склад боеприпасов. Он обладал большой властью в этом графстве, где у него были огромные владения, раскинувшиеся вокруг его роскошного дома Летом-Хаус. Но его не любили. Лорд Уортон, действовавший в интересах парламента, тоже набирал рекрутов. Они сошлись в городе Манчестере, где находился еще один склад с оружием. Это было место, где люди много работали и не имели особых претензий, «настоящий местный Лондон – печень, дававшая кровь всей округе», иными словами – промышленный центр по производству фланели. Его жители исповедовали воинственное пуританство, которое было так характерно для английских ткачей и портных. Здесь ежедневно слушали проповеди и пели псалмы, и этот маленький городок уже принял нескольких беженцев из Йоркшира, которые рассказывали жуткие истории о бесчинствах королевских кавалеров.

15 июля 1642 г. лорд Стрендж с маленьким конным отрядом подошел к Манчестеру, опередив лорда Уортона. Город был защищен слабо, и некоторые горожане пригласили его отобедать в надежде, что не случится ничего плохого. Однако другие горожане всполошились, начали доставать мушкеты и собираться с соседями на улицах. Никто точно не понял, как началась стычка, но только люди, стоявшие на земле, и всадники принялись отчаянно рубить и стрелять друг в друга на грязных, мокрых от дождя улицах. Стренджу и его людям пришлось убраться из города, оставив нескольких раненых, а один из напавших на них был убит. Позднее лорда Стренджа обвинили и осудили за то, что он совершил первое убийство в этой гражданской войне. Впрочем, это обвинение спорно, поскольку летом 1642 г. гражданская война то тут, то там вспыхивала по всей Англии.

Глава 3 Осенняя кампания Август-ноябрь 1642

I

Так, с просчетов и случайностей, король начал свою войну. Разделенный Север не стал для него устойчивой базой для похода на Лондон; ему не удалось получить Халл; из Шотландии не пришло никакой помощи. Он отправил Гамильтона и Уилла Мюррея завоевать поддержку Аргайла, но, что бы эти двое ни делали в Эдинбурге – а друзья короля считали, что они только вредили, – ковенантеры были слишком осторожны, чтобы на что-то решиться.

Маркиз Аргайл стал теперь реальным правителем Шотландии. Трезвомыслящий и трудолюбивый, умеющий убеждать и уверенный в своих суждениях, он доминировал в Совете не без скромной помощи своего сородича канцлера Лоудуна. Аргайл никогда не обманывался относительно уступок короля ковенантерам. Он прекрасно понимал, что Карл будет благоволить им ровно до тех пор, пока нуждается в их помощи в борьбе против английского парламента. Когда Пим будет повержен, настанет их черед. Аргайл скорее предпочел бы, чтобы король пришел к соглашению со своими оппонентами, чем чтобы он с ними воевал. Но если войне суждено было начаться, то в интересах ковенантеров и, как он искренне считал, в интересах его страны и его короля было встать на сторону парламента.