Война крыш

Отвечали в основном двое — полная девчонка-желе и ее кавалер — толстый, с выпавшим на ремень животом, в форме охранника.

Детектив внимательно разглядывал сидевших.

Он сразу узнал Гию — сумрачное дерзкое лицо кавказца, сросшиеся на переносье черные брови нахмурены, воротник кожаной куртки поднят…

Боря Балабан — бледный, с нервными руками, с рыжеватыми патлами — сидел рядом с девицей и ее керри-блю-терьером.

Рыжий Дан и Арье в разговор не вступали, переговаривались с девицами на русском, уверенные, что их не понимают.

Разговор не получался. Джерри скоро прекратил его.

Девчонка — хозяйка керри-блю-терьера явно нервничала, лезла на рожон. Балабан несколько раз ее осаживал.

В руке она держала цветок.

Роберт Дов глаз с него не сводил.

Девица заметила его интерес, однако не поняла причину, с вполне дружелюбной улыбкой что-то сказала и показала цветок.

Детектив в ответ тоже улыбнулся.

«Сиреневая бугенвиллея!..»

Он недаром верил в свою удачу.

Это они подходили к окну убитого Коэна!..

— Бай!..

Полицейские уже прощались.

У всех сразу тоже нашлись дела.

Вике надо было в Старый город: американцы просили побыть с детьми до полуночи. Гия ехал с ней. Боаз и Мали собирались на дискотеку. С ними увязались Арье с рыжим Даном.

Борька взял два билета на премьеру Романа Виктюка…

Спектакль начинался в 21.00 в «Жерар Бахар», где в свое время проходил суд над фашистским палачом Адольфом Эйхманом, единственным преступником, приговоренным здесь, в Израиле, к смертной казни.

Здание основательно перестроили.

Теперь это был настоящий концертный зал.

Перед входом на развале торговали русскими книгами…

Публика не спешила войти внутрь. Жара спала, и стало уже чуточку свежо.

Погода в Иерусалиме была предсказуема: с марта и до октября все вечера были одинаковы.

На спектакль собрался весь русскоязычный иерусалимский бомонд. Билеты были довольно дорогие. Не каждый мог себе позволить…

Обычный репатриантский вопрос читался на лицах:

«Откуда люди берут деньги?»

Шестнадцатилетних на спектакле было и вовсе немного.

Патлатый бледный парень в куртке, джинсах и его подруга обращали на себя внимание. На Ленке, как обычно, были высокие ботинки и черные чулки, тесная юбка-мини и телесного цвета кофточка с цветными нитями на груди.

Народ всматривался до рези в глазах — есть ли лифчик, или девчонка пришла в театр с открытым верхом.

— Безобразие…

— Поэтому их и заворачивают сразу в аэропорту! Израильтянка этого бы себе не позволила!

В ожидании скандала Ленка чувствовала себя как рыба в воде. Она-то знала, что кофта была подобрана ею у мусорного бака на Бар Йохай, где она собирала почти все свои туалеты.

Скандал был предотвращен совершенно неожиданно.

Подошли девочки лет пятнадцати. Одна, побойчее, держала в руках полиэтиленовый пакет с мелочью.

Она обратилась на английском. Подчеркнуто учтиво.

Толстое поросячье личико, приплюснутый розовый веселый носик с поднятыми по-свинячьи уголками безгубого рта. Рыжеватая, в шортах, в высоких ботинках.

Ленка пожала плечами:

— Не понимаем…

— А на каком вы говорите? — спросила девочка на иврите. Она была организатором проводимого ими мероприятия.

— На русском.

— Очень хорошо!

Толстушка перешла на русский:

— В настоящий момент вы держитесь достаточно абсорбированно в израильском обществе. Это можно только приветствовать. Меня зовут Зоя. Мы уверены, что вы готовы сделать символическое пожертвование в фонд детей, которые живут за чертой бедности…

Ленку возмутила ее прыткость.

— Ты, что ли, за этой чертой, сучка?..

Девчонка не смутилась:

— Закурить не найдется? Часа три не курила…

Борька угостил сигаретой. Зойка жила в Пате, по соседству. Ходила с компанией Макса, хозяина «Сицилийской мафии»…

Тут вскоре появилась и компания Макса. Они приехали на двух такси, по дороге поддали.

Пока Макс в кассе брал билеты, девчонки, в том числе та, которая подралась на аллее с Мали, присматривались к Ленке. Ее тоже в конце концов заинтересовал Ленкин туалет.

Казалось, вот-вот вспыхнет драка.

Положение спасла новая знакомая — Зойка. Ее все знали.

Подошел Макс — компания окружила его.

Драки не получилось. Народ потянулся в театр.

— Пошли…

Спектакль Романа Виктюка в «Жерар Бахар» начался как-то сразу, без звонка, без занавеса.

Четверо сексапильных существ неясного пола в тельняшках-купальниках в углах сцены неожиданно ожили, закурили, закружились, размахивая яркими банными полотенцами.

Главная героиня принялась взбираться на лестницу-времянку, стоявшую посреди сцены, тяжело-устало, отдыхая на каждой перекладине, пока вдруг не застыла неподвижно…

Спектакль назывался «Путана, или Люди с легким поведением».

В афишке приводилась ремарка Романа Виктюка: «Путана в каждом из нас».

Усталая женщина на времянке была главной героиней. Халат на ней постоянно распахивался: похоже, под ним она была в чем мать родила.

На сцене появился Ефим Шифрин, тоже в халате.

Ленка кайфовала. Она давно не была в театре. Тем более в таком. Ее «открытый верх» был на этом спектакле как нельзя кстати. Все на сцене было насыщено эротикой.