Война крыш

Борька подумал: «Завтра будет разговоров…» Она словно уловила его мысль, не поворачиваясь, взяла его руку, положила себе выше колена. И по-прежнему не оборачиваясь, спросила:

— Знаешь, о чем я думаю? Как мы запишемся в отеле? Муж и жена Балабан? Или придумаем себе фамилию? Мистер и миссис Смит…

— Какой отель? С чего ты взяла?!

— Ладно. Слышали. Тем более я ни о чем не спрашиваю. Смотри, что Шифрин с ней делает! — Она сбросила с колен его руку.

Спектакль закончился поздно.

История, сыгранная актерами, порождала неясные мысли.

«Сколько лет Шифрину? Лучше бы уж трахались, чем болтали про это…»

После «Жерар Бахар» Ленка с Балабаном еще прогулялись по Бен Йегуда. Тут было еще много людей. Работали кафе, играла музыка.

Завтра пятница — у многих короткий или вообще свободный день.

Они спустились к Кикар Цион.

На площадке вокруг военных джипов тусовались девчонки-полицейские. Ребята в джипах не выпускали из рук автоматы.

Место, где обычно сидел Амран Коэн, пустовало.

Настроение у Ленки почему-то упало.

О театре больше не вспомнила.

К себе в Катамоны приехали совсем поздно.

В темном подъезде прижались друг к другу.

— Может, поднимемся ко мне… Арье и Дан спят как убитые…

— А Блинки? Я хочу, чтобы все по-человечески…

— Завтра их не будет.

— Нет, к вам я не приду. В мужскую вашу общагу. Один запах только чего стоит.

— Придумай что-нибудь…

— Постараюсь… Знаешь, у меня такое чувство, что все вокруг догадались про вас. А значит, скоро узнает и полиция…

Утро следующего дня у Марины выдалось свободным. Подумав, она оставила велотренажер, оделась, до завтрака спустилась вниз.

На углу должны были открыть новый супермаркет, в связи с чем покупателям обещались низкие цены, подарки и прочее.

С наступлением лета в Москве стало не так многолюдно. Студенты, школьники, дачники на лето уезжали, скрывались с глаз.

Накануне, когда она с Петром возвращалась из «Лайнса», настроение было легким. Закованный в узкий пиджак вышибатель долгов с высшим физико-техническим образованием был очень забавен.

У него никогда не было в жизни такой женщины.

Он проводил ее домой. Лез из кожи, чтобы ей не было скучно.

Напоследок взял у нее номер телефона Левона. Набрал номер.

— Как говорят англичане, «гуд уилл»… Подарок от нашей фирмы для доброго расположения.

Трубку взяла жена. Петр говорил вежливо, но достаточно твердо. Жена Левона сказала, что свяжется с мужем и он обязательно перезвонит через несколько минут…

Звонок действительно раздался. Очень быстро.

Марина сняла трубку. У телефона был Левон.

— Твой человек звонил мне…

— Да.

— По-моему, не надо было к этому прибегать.

— Но ты сам понимаешь…

— Долг я верну. Завтра же. Но без процента. Не обижайся.

— Почему?

— Процент я отдам, когда встречусь с тем, кто сейчас говорил с женой. Он напугал ее. Она кормящая…

Марина пожалела его.

— Не делай этого, Левон. Прошу.

— Почему?

— Ради тебя же самого. Эти люди заставят платить за свой приезд. Это может обернуться большими деньгами. Фирма солидная.

Левон неожиданно показал характер.

— Я решу этот вопрос сам…

Бывший студент автодорожного института, ныне крупье-частного казино вместе с новой работой приобрел и связи, и амбиции.

Петр настроен был оптимистически:

— Выплатит! Куда он денется?!

По этому поводу они выпили. Марина позволила ему некоторые вольности:

Супермаркет на углу был действительно открыт. Народу, кстати, оказалось не так много. Все действительно выглядело на уровне международных стандартов.

Как и цены.

Дешевыми оказались только шмотки: трусы «поза» производства США, «тайцы» для девочек, «бермуды» «стоун-уош» (когда в Москве уже закончился купальный сезон!), джинсы угольно-черные и еще брюки «дагмах»…

Не обошлось, как водится, и без подвохов: непременное поддельное виски «Джонни Уокер», зеленый крокодил фирмы «Лакост» на самопале, как и джинсы «Ливайс-501» того же пошива.

Марина купила несколько кремов. Еще «тайцы» для дочери подруги. У самой Марины детей не было. Два скоропалительных брака ее закончились бесплодно.

Уже выходя, она взглянула на себя в зеркало на стене — модная молодая дама, обитательница Кутузовского проспекта…

Приятное чуть сплющенное — круглым яблоком — лицо, губы «бантиком», маленький рот… Иногда вокруг нее начинали увиваться молодые парни, которым она годилась в матери…

За спиной отразилась еще витрина, часть окна с видом на проспект, прохожие…

«Стоп!..»

Двое мужчин, шедшие прежде как чужие, незнакомые друг другу, приблизившись, как в дурном шпионском фильме, на ходу, не поднимая глаз, обменялись короткими репликами.

Марине показалось, один кивнул на супермаркет, сразу же резко изменил маршрут, двинулся назад. Второй продолжил движение.

Марина обратила на них внимание, потому что человек, который сразу же повернул назад, — неброско одетый, сухопарый, с вытянутым острым лбом, с выступающими, как у африканца, губами, был ей знаком. Она помнила, как он вдруг повернул к ней лицо, словно задумавшись: черный зрачок почти полностью ушел под веко, второй косил в сторону…