Война мёртвых

Скопившиеся в атакующую армаду черные не были сплоченным подразделением. Тренированные в земной своей ипостаси, они не могли допустить, что им, избранным и неприкасаемым, могут давать сдачи. Крушить на своем пути все, что ни попадя, глумиться над беззащитными жертвами, вероятно — получая кайф от всего этого, как от хорошо проделанной работы, бахвалиться перед соратниками — такими же монстрами, как и они — это было в привычке. В Земной привычке. Но здесь была не Земля.

Непонятная злоба собрала всех их здесь, в девятом круге, понуждая эту злобу выплескивать. Точнее, злоба-то, как раз, и была понятна. Она была выдрессирована еще там, при жизни. Вот объекты применения словно бы указывались принудительно, что не давало повода для вкладывания всей души в издевательства и уничтожения. Бездушно черные нападали, без огонька и энтузиазма.

Оно и понятно: ими руководили простоволосые женщины, в обиходе — суки. Может быть, это были самые захудалые судьи, которые практически все без исключения занимались производством горючих брикетов в бассейнах с дьявольскими экскрементами. Случайным образом, выбравшись на просторы красной планеты, они тут же находили себе применение, не отличаясь, впрочем, полководческими талантами. Даже в пекле не бывает без исключений. Ведь каким-то образом оказался Парфёнчиков на сковороде! По недосмотру, наверно, персонала.

Теперь Тойво был на острие ромба, Охвен, продолжая крутить свой цеп, переводил дыхание, Мортен подстраховывал справа. Ну, а Илейка замыкал шествие, как обычно, готовый к любой кулачной схватке.

Каждый в нападавших на них черных видел своего земного врага. Враг этот был неутомим, но пока еще вполне уязвим. Нет больше радости в схватке, когда не беспокоишься о ее последствиях. Главное — победить и уничтожить злодея, не думая ни о каком представительстве государства в виде так называемого «закона».

Любой бандит, обличивший себя властью над прочими — народом, как он его называет — первым делом придумывает свои законы. За их нарушение — беспощадная кара. Сам бандит, нарушая свой же закон, или позволяя своим холуям это делать, руководствуется неким правом, которое представляется, как «специальный» закон. Ему или им это можно ввиду каких-то особых обстоятельств. Прочие, народ — опять беспощадно караются.

В преисподней такое уже не прокатывает. Там бандиты, которые устанавливали по жизни свои государства, ползают по дну бесовых туалетов, мучаются удушьем и пережевывают навоз. А по их головам топчутся холуи, будь то судьи, будь то дэпутаты или прокуроры, или таможенные, налоговые и прочие прислужники «закона». И не выбраться им оттуда никогда, разве что временно в редчайших, если вспомнить опять того же Парфёнчикова, случаях.

Вторая волна нападавших была более осторожной, если не сказать: менее уверенной. Еще восемь душ остались лежать, путаясь в ногах у черных. Еще тридцать метров одолел «ромб».

Никто из людей и душ викингов не расслаблялся, ободренные успехом их тактики на первых порах. И правильно делали, потому что вскорости убедились, что среди больших ментов имеются также и очень большие менты.

Два гиганта, убиенные в свое время в разных частях мира по пьянке и после ссоры со мстительной женой, имеющей начальные знания в области применения мышьяка, вышли вперед. Прочие почтительно расступились, а «ромб» замедлился и остановился совсем.

Ну, это мое дело, — сказал Илейка, не очень, впрочем, уверенным голосом. Он не боялся драки даже с такими гигантами, но существовала определенная неуверенность в том, что придется отделиться от их сплоченного коллектива. — Это не будет длиться долго.

Действительно, все решилось в один миг.

Сверху камнем упал Ропот, взвыл, подобно Годзилле и еще для верности постучал себя в грудь кулаками, как Кинг-Конг, а потом схватил обескураженных таким действием гигантов за правые ноги и взмыл вверх. Воины правосудия только поскулили что-то недовольно и улетели.

В Геенну полетел, змей, — сказал кто-то из черных. Они все смотрели вверх, отпрянув от места появления беса.

Бей! — заорал Тойво, и они начали бить.

Случившаяся контратака принесла свои плоды: они продвинулись одним махом еще на сотню метров и теперь были недалеко от возвышавшейся вверх ледяной горы. Черные, дезориентированные внезапным появлением демона, потеряли стройность своих рядов и толику управляемости. Этим было грех не воспользоваться.

Цепы крестили врагов, сдирая с них лица вместе со скулами, ломая руки, пробивая грудные клетки. Илейко вершил свое побоище, приседая под ударами черных, отбивая летящие в лицо кулаки и нанося сам сокрушительные хуки и свинги.

Они оставили за собой пару десятков корчащихся и недвижимых душ, но и сами изрядно запыхались. Следовало перевести дыхание.

Это он тебя нашел, — кивнув в сторону улетевшего Ропота, опустив плечи, сказал Охвен. — Показал, где лед бить. Чувствует тебя, падла.

Ну, что же, мы его за это с Илейкой поцелуем при встрече, — восстанавливая дыхание, ответил Антикайнен.