#война#мир#секс

Протрезветь! Мне нужно было мгновенно протрезветь! От алкоголя, от Вани, от боли! Я ней захлёбывалась. Спасёт только свежий воздух!

Я вырвалась в мороз — из счастья в отчаянье, как в сугроб после бани. Снег на лицо, на ресницы, на губы, обжигающе колкий. Я открыла рот, глотая холод — то, что надо! Пустая улица. Ночь, банк напротив, снулые деревья в белых пальто. И тишина! Дрожь пробежала по телу, зима забралась под платье, коснулась пальцами кожи в прорезях шёлка и вернула ясность в голову. Хотя бы каплю, но уже лучше, чем хаос внутри.

Я выдохнула из себя облачко пара. Подумалось: зачем я сбежала? Я же сильная! Я боец… — и тут же захотелось плакать совсем не по-бойцовски, а как маленькой обиженной девочке. Навзрыд — так же, как я рыдала, когда подаренный мне на день рождения в девять лет щенок через два дня потерялся. Потом выяснилось, что его украла толстая Женька из второго подъезда.

«Это неправильно, когда счастье воруют!» — сказал потом папа, вернув пропажу.

Жаль, папа далеко. А Ваня не щенок… Аааа…

Мне показалось, что он правда меня любит, пока пел. Я поджала губы, чтобы не разреветься. Задрожала от холода, обхватила себя руками. И тут меня озарило мыслью: но ведь это же МОЙ день рождения! Мне пели! Мне дарили цветы! Моя любимая группа! И он смотрел на меня!!! А если мне не показалось?!

Я сглотнула и выпрямилась. Вот что за глупости?! Я сейчас пойду и сама его поцелую! Потому что хочу! И мне плевать на Белинскую, потому что это неправильно — воровать чужое счастье! К тому же чертовски холодно…

— Ну что, Рита, совсем забыла меня? — вдруг послышался хриплый бас слева.

Голос был незнакомый. Я ошарашенно оглянулась. Под сыплющимся снегом стоял крепкий мужик, похожий на рабочего или сторожа. Капюшон, плечи серого пуховика, верхняя часть ботинок покрыты снегом. Джинсы не по размеру, топорщатся на голенях, подвёрнутые снизу широким кантом. Мужик шагнул ко мне, и фонарь осветил широкое, грубое лицо, нос будто вырезан из камня, и подбородок. Нет, это был не мужик, парень и довольно молодой. Маленькие глаза в нехорошем прищуре, ещё хуже — улыбка. К счастью, у меня нет таких знакомых.

— Вы обознались, — ответила я и поторопилась шагнуть на лестницу в бар.

Сильная рука схватила меня за запястье и выдернула обратно под снег.

— А вот и нет! Пойдём, поговорим.

— Никуда я…

Пахнущая машинным маслом ладонь зажала мне рот.

— Зазвездилась, сука?

Он развернул меня, заломив руку, и потянул куда-то, заставляя пятиться. Дикий, почти животный страх пронзил меня хлеще мороза. Пустынная улица, горсти снега в глаза. Я попыталась укусить эту мерзкую ладонь, вырваться. Но даже ударить каблуком не вышло, я просто повисла на его руке. А та стиснула горло, прижав толстым рукавом. Щёку обдало жаром, я услышала прямо в ухо:

— О достоинстве она говорит… Я покажу тебе, сука, какое у тебя достоинство!

Мы оказались в подворотне. Он чуть ослабил хватку, я задрала подбородок над рукавом и крикнула:

— Помогите!

Тихо вышло. Он перехватил мою руку, выворачивая плечо, и покрепче зажал мне рот.

— Да ладно, Рита! Ты ж ради этого выставляешься! То ножку в ванной на общее обозрение! То выгибаешься задницей напоказ! Все вы, дуры модели, такие! Только и просите, чтобы вас кто-то трахнул! Не трепыхайся! — бурчал он, утягивая меня дальше в старый двор мимо мусорных баков. Я еле успевала перебирать ногами, поскальзываясь и снова повисая на рукаве пропахшего слесарными инструментами и железками пуховика.

Господи, кто он?!

Страх заставлял меня судорожно соображать. Боже, да это ведь тот самый хэйтер, постоянно пишущий гадости в личку и регистрирующийся под новыми именами. И фразы те же! Я совсем забыла о нём за эти дни, я вообще не читала личку, кроме сообщений из сегодняшнего розыгрыша… Я даже не банила никого. Ему что, внимания не хватило? Привычного отправления в чёрный список и пометки, что его сообщение прочтено?! С ума сойти!

Но как он узнал, где найти меня? Тьфу, я сама объявила в Инстраграме время и место, разыгрывая билет. Чёрт! Что же делать?! Что он собирается делать?! — пульсировало в голове.

Мы остановились у заколоченной двери. Он выпустил мою заломленную назад руку. Я замычала, опять попробовала отодрать окоченевшими пальцами его захват от собственного горла, но тут же почувствовала что-то холодное и твёрдое у бедра. Кольнуло сквозь шёлк и колготки. Нож?! Я замерла от ужаса.

— Вот умница, я же знаю, что тебе надо! — сказал хэйтер, жарким дыханием и неприятным запахом касаясь левой щеки. — Ты же кончаешь от этого, Рита! На всё идёшь, лишь бы тебя заметили, бессердечная стерва! Тебе надо, чтобы тебя видели, щупали, восхищались, облизывали и хотели трахнуть! А ты только дразнишь и любишь всех опускать. Да, сука? Скажи, что я прав, гадкая, грязная, сладкая дрянь. Ну же, кивни, Рита.

«Он убьёт меня, — заледеневая, поняла я. — Где-то там бедренная артерия, достаточно проколоть…»

Завтра я обещала приехать маме. Я не увижу её больше? А Ваню?! Сердце колотилось, разгоняя дрожь по телу. До исступления захотелось жить! Но я не кивнула.