#война#мир#секс

И вообще глупо забывать, что мы живём в эпоху рекламы и гротеска: все преувеличивают, делая новость более шокирующей, пойманную рыбу длиннее, увеличенные сиськи дороже, гробы самыми эргономичными, мешки для трупов из экологически чистых материалов. Я не мальчик, я привык делить на десять. Или на сто, — в зависимости от того, с кем говорю.

Чем больше перца в драме, тем ярче жизнь, — считают все. И не надо говорить мне, что кто-то живёт иначе. Было бы не так, Голливуд давно бы разорился. Но нет же, вон с баннера нового кинотеатра пялится на меня герой очередного блокбастера.

И всё-таки что-то ёрзало в душе. Беспокойство? Я не прислушивался. У меня золотое правило: сначала факты, потом резолюции. Чувства — пережиток серебряного века. Уже даже серебряные ложки не те…

* * *

В такси, даром, что заказал люкс, было неудобное сиденье, хотя на вид — обычное. И одежда мешала. По шее сползла капля пота. Я с раздражением снял куртку, ругая на чём свет стоит метеорологов, которые, по-прежнему, предсказывают погоду квадратно-гнездовым методом. Без куртки окатило сквозняком в приоткрытое окно. Свежо, слава Богу!

Странным только показалось, что с самого Сочи я не ловлю того особого морского запаха, который всегда так мне нравился на нашем побережье. Морем пахло, а вот неповторимой свежестью чего-то растительного, нет.

Я отключил телефон и таращился в окно: на субтропическую зиму, на оранжевую хурму на голых ветках в садах. Думал о всякой ерунде и бодрился, убеждаясь ежесекундно, что всё мне по плечу. Только асфальтового цвета море, накатывающее на прибрежные камни с грозным шумом, и ползущие к горам облака навевали сумрачную готику.

Я планировал сходу нагрянуть в Сочинский филиал «Герос Групп», чтобы все обрадовались и поперхнулись обедом. А потом передумал. Не терпелось самому, лично, без докладов, сглаживания углов и прочей ерунды увидеть, что же произошло. Оценить масштаб и… вздохнуть с облегчением. Да, именно этого я и хотел. Поскорее.

Поэтому я сказал водителю:

— Нет, в Рэдисон потом, на Парковую ещё позже. Чемодан не прокиснет. Давай в Самшитовую Рощу.

— Да там сейчас делать нечего! — начал было армянин с толстым, клювастым носом.

— Найдётся, — отрезал я и показал, что разговор окончен.

* * *

Мы свернули от моря в ущелье. И, как это бывает в горах, сразу стало прохладнее. Я опустил окно и почти торжествующе, с мыслью: «Я же говорил», отмечал зелень над рекой, вечно не увядающие сочинские плющи, дубы, толком не пожелтевшие, и вполне естественно голые деревья, которые и у нас растут. Но как только такси развернулось и остановилось у входа в Сочинский заповедник, в груди у меня ёкнуло. Как перед залом суда, когда не уверен в адвокате.

— Жди, — сказал я водителю и, накинув куртку, пошёл по асфальтовой дорожке вглубь.

Заплатил в кассе за Большой и Малый круг, аналоги терренкуров, и снова сказал себе: «Ну раз деньги за вход берут, значит, я снова прав. Всё путём».

Несколько шагов по туристической тропе, и… Шок. Вместо рощи я попал в монохромный, страшный лес. Сквозь густую белую паутину, окутывающую кроны и ветви, местами проглядывал зеленью мох. Как из готических клипов рокеров девяностых, где процветали вампиры и прочая нечисть, тыкались в небо мёртвые стволы.

Несмотря на негромкий рокот реки, меня придавила тишина. И ощущение кладбища. Паутина свешивалась почти на голову, заменив собой всё зелёное, что раньше огорошивало каждого сразу. Точнее, когда всё было, оно и не замечалось. Было не до деталей — просто хорошо, одним мазком, до дурноты в голове и разгула в лёгких. Чтобы орать, как дикий человек. Искать, куда влезть и откуда спрыгнуть, главное — побольше приключений на пятую точку во влажной листве.

Теперь на контрасте, всё вспомнилось. Потому что он был слишком велик.

Угнетала сырость, духота и мысли о мертвечине.

Это всего лишь деревья… — пытался сказать себе я.

Но даже мысленные отмазки застряли в горле. Я закашлялся.

Некоторые вещи не требуют объяснений. Зачем они? Если до рези в груди понимаешь: было живое, стало мёртвое. И декораций не надо для ужаса. Он проникал под куртку и так.

Я натянул куртку посильнее и застегнул молнию. Присмотрелся с надеждой к поросли у корней серых стволов: увы, ничего общего с листочками самшита. Просто какие-то кусты. Я не ботаник, названий не знаю.

Страшно. Нет, я тут не при чём, просто не могу быть! Но захотелось бежать сломя голову отсюда, закрыть глаза, сесть в такси, умчать на скорости, ввалиться в пафосный холл гостиницы, чтобы вокруг только глянец, костюмы от личного портного, план-проекты и стол переговоров.

Но я шагал дальше. Я шёл по тропе и сойдя с неё, ведомый сумасшедшей мыслью найти хоть один живой росток. Нет, только папоротники по низу, мхи и прочая наземная растительность. Мёртвые стволы с объеденной корой, желтые укоризненные камни. И я один.