#война#мир#секс

Я не всегда злой, а иногда бываю даже добрый. Хотелось, чтобы Рита так думала.

За окном стемнело. Море слилось с горизонтом, и всё стало просто чёрным. И мы с Ритой вдвоём на белом фоне, с дурацкими шутками и пикником на ковре президентского люкса. Я знаю, что и это «хорошо» тоже пройдёт, но мне очень захотелось проснуться утром с ней в одной постели. Где-то в глубине себя я знал: всё наверняка станет неправильным и фальшивым, если она уйдёт.

«Значит, не уйдёт», — решил я и достал запотевшую бутылку шампанского из ведёрка. И плевать, что завтра утро понедельника!

Глава 36

Я проснулась, глаза открывать было лень. Голова гудела, тело было наполнено истомой, мышцы ныли, как после сверхтренировки с садистом-тренером, и губы тоже…

«Это точно мне приснилось», — вяло подумала я о сумасшедшем вечере с Красницким и тут же почувствовала нежный поцелуй на своей щеке, виске, шее. Я разлепила ресницы и увидела над собой лицо Ивана. Он улыбался, полностью одетый, в светлой рубашке, галстуке, костюме, чисто выбритый, бодрый, с чуть влажными волосами. О блин, мы же ещё часа три назад…

Ванька ласково погладил меня по щеке пальцем.

— Ты мне снишься? — пробормотала я.

— Скорее, ты мне. Но ты спи ещё, у тебя красиво получается, — шепнул он. — Я просто сказать, что оставил карту-ключ на столике. На завтрак-обед заказывай всё, что захочешь. Я сказал, чтоб записали на мой счёт. И если что-то купить в бутике, тоже на номер запишут.

— Зачем? — непонимающе заморгала я.

— Думаю, что тебе не обязательно уезжать сегодня к своим Сержоплям. Что-то мне подсказывает, что тебе не особо хочется.

Я вспомнила вчерашнее и закусила губу: он был чертовски проницателен. После ночи с «моральным уродом» Олька наверняка окончательно приравняла меня к «падшим женщинам». Стало противно. Я поправила упавшую на глаза прядь.

— А ты?

— Пойду душить бандерлогов, — на этот раз его улыбка была весьма хищной.

— Кого?! — я приподнялась на локтях.

Он накрыл мою грудь простынкой.

— Говнюков и сволочей — тех, кто реально просрал вопрос с самшитом и паразитами. Они у меня эту огнёвку вместо маффинов с кофе жрать будут. И ручками собирать. Вашим же экологам нужны волонтёры?

— Будь милосерден, — сказала я.

— Это лишнее! — хмыкнул Иван и нежнейше поцеловал меня в губы. — Ты лучше не уходи, ладно?

Я пожала плечами, совершенно оторопевшая от происходящего. Телу очень хотелось сладко свернуться под простынкой и проспать ещё сутки. А Ванька выпрямился, поправил пиджак и взял откуда-то портфель, превратившись в идеального бизнесмена с картинки. Он глянул в зеркало, перекинул пальто через руку и у выхода снова подмигнул мне:

— Я испортил твою репутацию перед друзьями, Рррита, мне и отвечать. Хотя бы рублём. Так что вообще не стесняйся, и кофе тут лучше из лобби-бара заказывать, там офигительно варят! Хочешь, прям сразу скажу, чтобы принесли в номер?

— Давай, — я облизнула пересохшие губы и потянулась, простынка соскользнула с груди.

Ванька погрозил мне пальцем:

— А вот так не делай — мне ещё работать. Палачом. Всё, пока!

Дверь за ним закрылась, и я села в широченной, взбитой, как сливки, кровати. В окна президентского номера ярко светило солнце.

Обалдеть можно! Я провела рукой по лицу, по губам, которые только что целовал миллиардер и циник, мой вчерашний враг — Ванька.

До этого всё складывалось так, что если с парнем было весело, значит, он тот ещё олень; если парень нежен, ласков и умён, значит, секс на троечку; а вот если хулиган, с сексом-то хорошо, но потом хочется убить тяжёлым. Ванька не входил ни в одну из категорий: с ним было то весело, то буйно, то ласково, то хотелось убить за сарказм и за него же вручить медаль. А ещё он был нежен, ненасытен, разнообразен и просто сумасшедше пах! И, кстати, цитировал Булгакова, Ницше, Макиавелли, Дональда Трампа и Генри Форда между делом, так запросто, будто выпивал с ними только вчера и припомнил байку, услышанную за столом. В его тоне и умении небрежно говорить было что-то совершенно потрясающее!

Я улыбнулась сама себе: Ваня просил меня не уходить, а мне и не хотелось. Наоборот, я бы спряталась здесь, как в детстве, и осталась подольше. Пусть это и можно трактовать как угодно… Но то, что хочется, всегда чувствуешь сразу, сколько ни притворяйся, что хочешь другого! А я с некоторого времени стараюсь приучать себя не врать себе. Кстати, иногда это довольно сложно.

Итак, остаюсь!

Я вскочила с кровати, набросила махровый халат на плечи, подобрав его с пола, и подошла к панорамному окну — за тем простиралось море, обманчиво синее, с обманчивыми бликами. Надо же, вчера оно было серым! Как его глаза… Самые красивые на свете!

«Ванька», — вывела я пальцем на окне с тем самым приятным на свете теплом в сердце, которое ни с чем не спутать.

Я вздохнула и поняла, что влюбилась. Горячо и бесповоротно.

В дверь постучали.

Я открыла. Красивая горничная вкатила красивую тележку. Просто, как в кино: скатерть, алая роза в тонкой вазе, кофе, круассаны, шоколад, и что-то на белом блюде под куполом металлической крышки.

— Ваш завтрак, — улыбнулась горничная.