#война#мир#секс

«Упырь толстомордый, чтоб ты поперхнулся устрицами за мой счёт!» — подумал я, а вслух сказал с любезной улыбкой:

— Естественно. Будем на связи.

Благо, Копытков не стал надоедать. Догадался взять под ручку директора заповедника, кажется, думающего мало хорошего и обо мне, и о советнике, и свалил к зданию паркового управления. Народ рассасывался, я был этому рад.

— Спасибо огромное, Иван! Вы человек дела! — пожал мне руку Сержопль, заглядывая в глаза.

— Редкое-редкое качество ныне — неравнодушие! С нашей стороны в любой момент всё, что угодно! — с таким же восторгом кинулся жать мне руку его соратник.

Я заметил, что Рита завозилась с телефоном. Такси, что ли вызывает? Я похлопал по плечам экологов, обошёл их и двинул к ней. Мы победили! А победителей не судят.

— Рита!

Она вскинула на меня совершенно больные глаза.

Девочка моя, перенервничала? Не выспалась? Однозначно ей нужно отдохнуть. Конечно, в той хибаре Сержоплей с кучей детей, кошек и собак, какой мог быть отдых? Сейчас организую по высшему разряду всё, что захочет!

— Рита, пойдём, я отвезу тебя, — улыбнулся я ей и протянул руку.

В её глазах вспыхнуло ошеломление. И мне оно не понравилось.

— Ты что, вообще ничего не понял?! — гордо вскинула Рита подбородок.

Я пожал плечами, проговорил:

— Почему не понял? Мы с тобой вместе только что начали большое дело. И я сделал его ради тебя. Давай забудем старое, правда. Настоящее куда лучше, — улыбнулся, приглашая.

И вдруг Рита с раздражением выдохнула, словно драконица пар.

— Я никуда не поеду с тобой, Иван! — заявила она громко, почти выкрикнула. — Что бы ты ни сделал! И роща, — она ткнула пальцем за ограду, — это не подачка мне! Это твой долг перед этим городом! Перед обществом! Перед страной, с которой ты так много имеешь!

Сергей с товарищем уставились на нас обалдело.

Журналисты со стаканчиками кофе тоже оживились, почуяв жареное. И этот долбаный Стеблух. Чёрт!

— Рита, не надо, — я осторожно коснулся её предплечья. — Ведь всё было так хорошо…

Она отдёрнулась, как от прокажённого, и взглянула так же.

— Хорошо?! Что хорошо?! То, что ты своей халатностью уничтожил лес? То, как ты со мной обошёлся?! То, что ты считаешь выше твоего достоинства сказать то, что должен, и считаешь, что облагодетельствовал мир собой, великим, и этой пресс-конференцией?! Ты на самом деле хоть что-нибудь сделал?! Так вот что я скажу тебе: погугли слова «совесть», «благородство», «человечность»! Потому что, кроме Гугла тебе, кажется, просто неоткуда ознакомиться с этими понятиями! Знаешь, меня тошнит от твоего самодовольства! Ты весь покрыт им, толстым слоем, как грязью!

Я сглотнул и посмотрел на неё расширенными глазами. И сердце остановилось.

Зачем она так? Я же как лучше… Я же для неё… Я же люблю…

А Рита развернулась и пошла к трассе. Просто взяла и ушла.

В моей голове стало гулко, а в душе больно.

Стеблух подскочил и с готовностью спросил:

— Догнать? Иван Аркадьич, я мигом!

Я качнул отрицательно головой и, внезапно пустой, как выкачанная одним нажатием кнопки оболочка, поплёлся прочь от хищных микрофонов.

— Что произошло только что? Как вы прокомментируете? Господин Красницкий… — посыпалось мне в спину.

Я остановился. Я не мог выговорить ни единого слова. Красная с белым фигура удалялась от меня прочь. Навсегда? Впервые в жизни я не знал, что сказать. И что делать.

Небо не существует. Но оно только что рухнуло и раздавило меня, раздробив кости. Все до единой.

Глава 49

Я не помню толком, как забрала чемодан у Сержолей, как добралась до Москвы, как вошла в квартиру. Я чувствовала себя, как кошка, которую переехал трамвай: сердце отдельно, душа отдельно, в голове — месиво, тело по кускам — сплошная расчленёнка.

Переступив порог дома, я заперлась, отключила телефон и притворилась, что не существую. Больное горло и температура под сорок очень способствовали уединению, я даже не испытывала уколов совести, что никому не звоню и не размещаю посты. Меня нет, я на территории гриппозного сумрака. И одна мантра: не думать, не думать о нём!

Если честно, открывать Инстаграм не имело смысла: что теперь писать? О самшитовой роще? Она больше не в моих руках. Скорей всего, и ни в чьих. Пресс-конференция была квинт-эссенцией энтузиазма Красницкого, не сомневаюсь, на ней он и закончит. Я не верю ни одному его слову! Слушать его враньё больше нет желания. И вообще не хотелось о нём ничего знать, крутило, как наркоманку от тоски, но на новости онлайн я тоже поставила себе запрет.

Писать о здоровом образе жизни? Хм, когда пьёшь то Террафлю, то горячее вино с перцем, то чай литровыми кружками, когда сморкаешься в рулон туалетной бумаги и выглядишь, как свежевспухшая утопленница, какой тут ЗОЖ? Из всего ассортимента продуктов мне было можно рекламировать только мешки для трупов. Экологически чистые, из приятных на ощупь материалов.

О позитиве? В моём мире он весь преобразовался в негатив, как в старых аналоговых фотографиях — чёрное-белое и лучше в красной комнате, без луча солнечного света.