Война миров

Кер подал машину на посадочный пандус. Я сжалась в комочек в углу сиденья, радуясь, что Август целиком поглощен погодой и своими мыслями. Интересно, обрадуется мне? В этот момент я увидела, как сквозь толпу скользнула прекрасно одетая, очень красивая девушка с длинными темными волосами, приникла к Августу, а он что-то сказал ей с ласковой улыбкой. У меня внутри все оборвалось. Она приподнялась на цыпочки, он полуобнял ее за талию, она коснулась губами его щеки — и тут я чуть не засмеялась от облегчения. Когда их лица сблизились, стало заметно, насколько они похожи. Девушка обернулась к дверям, кому-то махнула рукой, и на ее жест отозвался симпатичный молодой человек, за которым торопились двое носильщиков с багажом.

Надо же, как она изменилась за три года. Была хорошеньким кучерявым бесенком, а стала такой стильной молодой леди. Замужество пошло ей на пользу. Судя по несколько глуповатой улыбке ее спутника, нет-нет да и пробегавшей по ухоженному, безмятежному лицу, брак оказался счастливым не только для нее, но и для мужа.

Кер распахнул перед Августом дверцу машины. Тот заглянул в салон, увидел меня, нисколько не удивился и сел рядом.

— Привет, — сказал он совершенно спокойно и удобно уложил на коленях почтовую коробку в красочных штемпелях.

Я поздоровалась. Кер погрузил багаж Августа и вывел машину на трассу, соединявшую аэропорт и Новый Город. Август все оглаживал коробку.

— Что-нибудь случилось? — спросил он.

— Нет, с чего ты взял?

— Я подумал, ты приехала встретить меня, чтобы в пути обсудить какой-то вопрос. — Он перевернул коробку. — Это Ира была.

— Спасибо, я узнала.

— Я на всякий случай. Я сам не узнал ее, когда встретил в Нью-Йорке. Она хочет повидаться с родителями. И с тобой познакомиться. Ты по-прежнему ее кумир.

— Она прекрасно выглядит.

— Спасибо. Я передам ей твои слова, если ты не против.

— Конечно.

Август еще помолчал. Покосился на меня, потер румяные щеки:

— Я правда такой краснорожий?

Как и все блондины, Август не умел загорать. Попав под злое солнце, он становился оранжево-багровым, а не смуглым. Пока мы жили в Израиле, честно выполняя все назначенные врачом процедуры, Август не задумывался о том, что видит в зеркале. Ну подумаешь, пару раз мы сходили погулять за город. У меня после этого облупился нос, а Август сделался кирпично-красным. Почему-то он заметил мой нос, но не увидел свои щеки.

— Тебе опять на это намекнули?

— Ну, не совсем…

— Август, все в порядке. Ну подумаешь, ты обзавелся шикарным естественным загаром. И не три лицо, оно от этого не побледнеет, наоборот.

— Да, конечно, — поспешно согласился Август и тут же потер лицо.

— В Нью-Йорке тоже дождь? — спросила я, чтобы перевести тему.

— Да, везде. Очень мокрая осень. Я, — Август показал на коробку, — задержался. Мог вчера прилететь, но хотелось купить… Представляешь, двадцатый век. У меня всего три экземпляра такой древности. А что самое поразительное — к этим моделям прилагается оригинал.

— Машина двадцатого века?

— Ну да. Не на ходу, конечно. Наверное. — Помолчал, снова бросил на меня косой взгляд: — Чего ты улыбаешься?

— Ничего, — ответила я с улыбкой и прикусила язык, чтоб не ляпнуть какую-нибудь остроту. — Думала, у тебя страсть к коллекционированию пропадет, когда поднимут «тэ-пятую».

— Тебя раздражает мое хобби?

— Ну что ты. Конечно, нет. Это очень мило.

— Если честно, я сам думал, что интерес закончился, — признался Август. — Ведь столько всего было завязано на ту машину… А тут увидел и решил: хочу этот экземпляр себе. Вот только что делать с оригиналом, пока не придумал.

Я отлично понимала его разочарование и даже обиду, связанную с красной машиной Кузнецова. Собственно, Крис чувствовал то же самое. «Тэ-пятая» оказалась полностью исправной, ребята из шкуры вывернулись, но сумели зарядить ее топливные ячейки. И тут выяснилось, что покататься на ней нельзя. Совсем. Никак. Потому что разрешительные органы не сумели понять, к какому классу транспортных средств можно отнести этот экземпляр, потому что она не проходила техобслуживание, потому что результаты испытательных тестов устарели и были недействительны, потому что… Словом, ребята очень огорчились.

Этой машиной нельзя было управлять ни на Земле, ни на Кларионе, ни на Арканзасе. Более того, ввиду отсутствия соответствующих экспертных заключений, ее и хранить-то там было нельзя. Джет Ашен над ребятами посмеивался, но помогать с документами не спешил. В конце концов парни сошлись на компромиссе: «Делла, мы тут подумали… В общем, машина будет стоять на Сонно, ага?» Иногда они будут приезжать на покатушки. Ну спасибо, дорогие мои, только и сказала я, благодарю, что хоть в известность поставили. Но деваться было некуда, забрала «красненькую». Мне она тоже нравилась, хотя и не до такой степени, чтобы я рискнула на ней проехаться.