Война миров (The War of the Worlds)

But he was one of those weak creatures, void of pride, timorous, anaemic, hateful souls, full of shifty cunning, who face neither God nor man, who face not even themselves.	Он принадлежал к числу тех слабых, вялых, лишенных самолюбия, трусливых и в то же время хитрых созданий, которые не решаются смотреть прямо в глаза ни богу, ни людям, ни даже самим себе.
It is disagreeable for me to recall and write these things, but I set them down that my story may lack nothing.	Мне неприятно вспоминать и писать об этом, но я обязан рассказывать все.
Those who have escaped the dark and terrible aspects of life will find my brutality, my flash of rage in our final tragedy, easy enough to blame; for they know what is wrong as well as any, but not what is possible to tortured men.	Те, кому удалось избежать томных и страшных сторон жизни, на задумываясь, осудят мою жестокость, мою вспышку ярости в последнем акте нашей драмы; они отлично знают, что хорошо и что дурно, но, полагаю, не ведают, до чего муки могут довести человека.
But those who have been under the shadow, who have gone down at last to elemental things, will have a wider charity.	Однако те, которые сами прошли сквозь мрак до самых низин примитивной жизни, поймут меня и будут снисходительны.
And while within we fought out our dark, dim contest of whispers, snatched food and drink, and gripping hands and blows, without, in the pitiless sunlight of that terrible June, was the strange wonder, the unfamiliar routine of the Martians in the pit.	И вот, пока мы с священником в тишине и мраке пререкались вполголоса, вырывали друг у друга еду и питье, толкались и дрались, в яме снаружи под беспощадным июньским солнцем марсиане налаживали свою непонятную для нас жизнь.
Let me return to those first new experiences of mine.	Я вернусь к рассказу о том, что я видел.
After a long time I ventured back to the peephole, to find that the new-comers had been reinforced by the occupants of no fewer than three of the fighting-machines. These last had brought with them certain fresh appliances that stood in an orderly manner about the cylinder.	После долгого перерыва я наконец решился подползти к щели и увидел, что появились еще три боевых треножника, которые притащили какие-то новые приспособления, расставленные теперь в стройном порядке вокруг цилиндра.
The second handling-machine was now completed, and was busied in serving one of the novel contrivances the big machine had brought.	Вторая многорукая машина, теперь законченная, обслуживала новый механизм, принесенный боевым треножником.
This was a body resembling a milk can in its general form, above which oscillated a pear-shaped receptacle, and from which a stream of white powder flowed into a circular basin below.	Корпус этого нового аппарата по форме походил на молочный бидон с грушевидной вращающейся воронкой наверху, из которой сыпался в подставленный снизу круглый котел белый порошок.
The oscillatory motion was imparted to this by one tentacle of the handling-machine.	Вращение производило одно из щупалец многорукой машины.
With two spatulate hands the handling-machine was digging out and flinging masses of clay into the pear-shaped receptacle above, while with another arm it periodically opened a door and removed rusty and blackened clinkers from the middle part of the machine.	Две лопатообразные руки копали глину и бросали ее в грушевидный приемник, в то время как третья рука периодически открывала дверцу и удаляла из средней части прибора обгоревший шлак.
Another steely tentacle directed the powder from the basin along a ribbed channel towards some receiver that was hidden from me by the mound of bluish dust.	Четвертое стальное щупальце направляло порошок из котла по колончатой трубке в какой-то новый приемник, скрытый от меня кучей голубоватой пыли.