Война на двоих

За завтраком друзья молчали. Иссур обеспокоенно поглядывал на подругу, а та держала в руках чашку с кофе и смотрела куда-то сквозь пространство, в пустоту. Она не сделала ни одного глотка. На работе вечно веселая Мари безмолвно погружала кирпичи в тележку и везла к фундаменту. За весь день Иссур не услышал от девочки ни одного слова и даже звука. Уже после ужина, по возвращении в барак, мальчик не выдержал, взял подругу за плечи и обнял так крепко, как никогда раньше никого не обнимал. Они стояли посреди огромного потока рабочих, их беспрестанно толкали и пинали, кто-то даже не преминул выругаться пару раз. Мари раскрыла руки и сжала в пальцах рубашку на спине друга. По щекам девочки потекли горячие дорожки слез.

– Прости… Прости, что не разговаривала сегодня с тобой… Я просто… Мне было так…

– Я понимаю, понимаю.

Спустя несколько минут облегченного молчания дети наконец вернулись со всеми в барак. Дежурно спев очередную веселую песенку и покружившись, Мари буквально запрыгнула на нары. Ее лицо чуть ли не светилось от счастья.

– Отчего мы такие веселые? – поинтересовался Иссур.

– Я приняла одно из самых важных решений в своей жизни.

– И что же ты решила?

– Никогда больше не плакать. За те несколько дней, что мы с тобой здесь находимся, я рыдала уже два раза. Даже за прошедшие годы я не припомню, чтобы так часто и так сильно расстраивалась. В общем, больше – ни за что и никогда, – Мари гордо запрокинула подбородок и ткнула указательным пальцем вверх.

– Ого, какие у тебя… серьезные намерения. Думаешь, справишься?

– Абсолютно в этом уверена. Но, чья-то поддержка мне бы наверняка не помешала… – девочка улыбнулась краем губ и исподлобья взглянула на друга.

– Хитрая ты…

– Как иначе! С вами, мужчинами, и не такие уловки выдумывать приходится.

– А знаешь, что… Я согласен! Поддержу твою инициативу!

– Э, нет, друг, это не инициатива, это обещание! Можно даже сказать, клятва.

Мари придвинулась ближе к Иссуру и торжественно положила руку ему на плечо.

– Исраэль Эртман, ты клянешься больше никогда в этой жизни не плакать?

– Клянусь своим потом и кровью, что никогда не заплачу.

Теперь уже мальчик опустил ладонь подруге на ключицу.

– А ты, Мария Эргард, клянешься никогда не плакать в этой жизни?

– Клянусь своим потом и кровью, сердцем и желудком, что с этого момента не пророню ни слезинки.

Иссур собрал ладони подруги вместе и обхватил их своими с двух сторон.

– Вот теперь точно – клянемся.

– Клянемся, – прошептала Мари, не отводя взгляда от улыбающегося мальчика.

Дни медленно перетекали в недели, и вскоре, если верить карманному календарю Мари, прошел целый месяц. Друзья все работали на фундаментах и развлекали сожителей по бараку, а ночами, если не сильно уставали, говорили обо всем на свете. Иссур рассказывал подруге анекдоты, смешил историями из жизни и иногда погружался в философские рассуждения о создании и развитии мира, используя при этом сложные и неизвестные девочке слова. А Мари жаловалась другу на жесткие рамки, которые ей устанавливали в школе, думала над тем, кем же хочет стать по профессии и пересказывала сказки фрау Катрин. Эти сказки были добрыми и всегда хорошо кончались. Потому они Иссуру не особо нравились.

– В жизни не бывает так, чтобы все всегда завершалось настолько замечательно, здесь многое является неправдой. Не понимаю, зачем обманывать людей?

Мари смеялась и хлопала друга по голове:

– Глупый, это же особенности жанра. В сказках всегда что-то не совпадает с реальностью. Тебя никто не обманывает.

– Меня-то не обманешь, а вот подрастающее юное поколение может впоследствии разочароваться в жизни, узнав, что не у всего бывает радостный конец.

– То есть ты уже не являешься подрастающим поколением?

– Я все об этом мире уже знаю, для меня не существует неразрешимых загадок и проблем, все можно рассчитать по простому алгоритму. Из любой ситуации есть выход.

– Да ты что? А ну-ка, просветленный, расскажи мне тогда, зачем нас держат здесь, в этом старом, грязном бараке и заставляют работать на стройке по несколько часов?

Иссур укоряюще поглядел на девочку:

– Ну ты палку-то не перегибай.

С каждым днем кусочки хлеба, выдаваемые на ужин, будто становились меньше, а марципана на них могло и не встречаться. Травы в овощном супе тоже поубавилось. Иссур объяснял это прибытием в лагерь новых людей и обычным временным дефицитом продуктов.

– Ничего, это ненадолго. Скоро наверняка на поезде привезут питание, и мы будем есть как прежде.