Война на уничтожение: Что готовил Третий Рейх для России

Лидия Осипова 20 декабря 1941 года отметила в своём дневнике обыденный для оккупированных территорий случай: «На днях одна женщина против управы собирала щепки… Напротив квартируется команда СС. Часовой что-то кричал этой женщине, но ни она, ни кто другой не могли понять, чего же он хочет. Тогда он приложился и застрелил её. Как курицу. Днём. На глазах у всех»518.

Насилие как форма развлечения часто применялось без скидок на пожилой возраст. Жительница Подмосковья Дина Новикова рассказывала, что однажды немцы зашли на кухню к её бабушке, «где на столе стояли крынки с молоком. Выпив молоко, они надевали крынки на руку и, уходя, каждый наносил бабушке удар по голове. Бабушка потеряла сознание, а после этого её парализовало»519.

Бытом оккупантов стало не только насилие над стариками, но и убийство детей. Эта страшнейшая тема, о которой тяжело не просто писать, но даже думать. Тем не менее и умолчать об этом нельзя.

«В апреле 1942 года был жестоко, зверски убит мой одноклассник Юрий, — вспоминала мемуаристка Вера Фролова. — Его, убогого (он от рождения был горбатым), привязали к вожжам и погнали лошадь вскачь. Лошадь долго волочила окровавленного, но ещё живого Юру по мерзлым буграм. После чего „цивилизованные освободители“ отвели лошадь в конюшню, а Юру добили выстрелом в упор. За что? За то, что обезумевший от голода мальчик решился украсть какую-то малость из немецкой кухни»520.

Большое удовольствие нацистам доставляла травля детей собаками. Так, вдоволь поиздевавшись над матерью, фашисты напустили овчарок на маленькую Галю Змитрович. «Те принесли её по кусочку, — рассказывала её сестра. — Мама ещё была живая, мама всё понимала… На её глазах…»521 Видеть подобные сцены приходилось и узнице концлагерей, повару Анне Павловой: «Собаки рвали детей… Сядем над разорванным дитяткой и ждём, когда сердце у него остановится… Тогда снегом прикроем… Вот ему и могилка до весны…»522 Жительница Белоруссии Надежда Савицкая вспоминала, что в 1944 году после ухода немцев «пооставалось много немецких овчарок, они бросались на людей, загрызали детей маленьких. Они же были приучены к человеческому мясу, к человеческой крови. К её свежему запаху… Если мы шли в лес, то собирались большими группами. Человек двадцать… Матери нас учили, что надо ходить по лесу и кричать, тогда собаки пугаются. Пока корзину ягод насобираешь, так накричишься, что голос потеряешь. Охрипнешь. У нас раздувалось горло. А собаки большие, как волки»523.

Зафиксирована масса случаев, когда оккупанты убивали младенцев только за то, что они мешали им отдыхать. «В избе, где нас приютили хозяева, расположились на ночлег фашистские бандиты. Среди ночи мой брат шести лет что-то настойчиво просил у матери. Он даже плакал, нарушая покой фашистских извергов. Они взяли моего брата, увели за сарай и там расстреляли», — рассказывала школьница Колчанова524. Аналогичные случаи предал гласности в Нюрнберге советский обвинитель Леонид Смирнов. «В районном центре Волово Курской области, в котором немцы находились четыре часа, немецкий офицер ударил головой о стену и убил двухлетнего сына Бойковой за то, что ребёнок плакал. В Злобинском сельсовете Орловской области фашисты убили двухлетнего ребёнка колхозников Кратовых за то, что он мешал своим плачем им спать»525.

О подобном случае через много лет вспоминали и ветераны РККА. Так, Михаил Лукинов рассказывал: «В… деревне плачущий грудной ребенок мешал спать немецким солдатам. Они пронзили его штыком в колыбели, а рыдающую мать выгнали из избы на мороз раздетую. Заперли дверь и спокойно заснули»526.